3
Дядя Юра и разбойница-Валентина, похоже, собирались говорить долго и обстоятельно. Возникшая было между ними неловкость сама собой исчезла, и теперь они торопились рассказать друг другу обо всем, что случилось, пока они не виделись. А насколько понимал Макс, не виделись они очень долго. Он постоял, поразглядывал плакат про лекарственные травы, перешел к другому. Президент смотрел на Макса блестящим глазом, безуспешно пытаясь разгладить хмуро сдвинутые брови. Мальчик показал этому усатому дядьке язык - и сам устыдился своей ребячливости. - ...А помнишь... - ...А ты гэта тагда... Макс вздохнул, отправился к велосипеду и нарочито громко начал с ним возиться: проверять цепь, отражатели, полез в сумочку позади седла... На улице затарахтел мотор; скрипнула дверь - в помещение ввалился Ягор Василич, так что здесь сразу стало тесно и шумно. - Вось ты дзе! - обвиняющим тоном громыхнул новоприбывший. - Ну, збирайся, да мяне паедзем! И ты, Валянцина, тожэ прыхадзи, як асвабадзишся. - На чем ехать будем? - уточнил дядя. - На тракторы, на чым яшчэ? Юрий Николаевич развел руками: - Боюсь, Ягор, не получится. Макс у нас с велосипедом. При этом видно было, что дяде Юре очень хочется поехать с Ягором Василичем (да и кому не хотелось бы, они ведь столько лет не виделись!). А вот Макс как раз предпочел бы отправиться домой. О чем он и сообщил Юрию Николаевичу. - Не знаю... - Карасёк, пракращай! Хлопец не маленький, не заблудзицца. А заблудзицца запытае, як да Стаячага Каменя даехаць - кожны пакажыць. - Да не заблужусь я, - обиженно вздохнул Макс. - Я же помню, как мы сюда шли! Дядь Юр!.. - Едзь, - сказала Валентина-разбойница. - Я буду исци да Ягора, зайду да Мацвеяуны, праверу, ци дабрауся твой плямяш. Ня бойся. - ...Хорошо. Только, Макс... Одним словом, уговорили дядю. Попрощавшись с почтальоншей, они вышли на крыльцо, рядом с которым дрожал и тарахтел Ягор Василичев "Беларусь". Дядя Юра с другом погрузились, и трактор отправился прочь - по узенькой асфальтовой улочке, распугивая грязно-белых кур и провоцируя на давящийся лай собак. Когда "Беларусь" исчез за поворотом, Макс решил, что и ему пора ехать. Он не знал, как быстро Валентина-разбойница освободится, а ведь мальчик хотел еще по дороге свернуть на поле, хоть одним глазком взглянуть на круги. А вдруг их уже нашли и там сейчас во всю журналюги орудуют?.. Так что Макс решил поторопиться. Он как следует приналег на педали, умудряясь при этом еще и глазеть по сторонам. Ему было интересно наблюдать за местными жителями, пытаться представить себя на их месте - ну и смотрел, удивлялся, фантазировал. И поэтому, наверное, не сразу заметил на улице впереди себя одноногого старика. "Влип, ёлки!.." Но похоже, Серебряк мальчика пока не увидел. Он шагал в ту же сторону, куда ехал Макс. "Вот только если не ползти на пузе, рано или поздно мне придется его обогнать". Пришлось слезть с велосипеда и перевязывать шнурки на кроссовках: вскоре, даже шагая так, как он шагает, старик должен был добраться до перекрестка. И Макс очень надеялся, что одноногий свернет куда-нибудь в другую сторону. Иначе - все-таки мальчик вынужден будет его обгонять. Макс раз в пятнадцатый распустил и снова собирался завязать шнурок на левой кроссовке - теперь особенным хитроумным узлом, - когда в глаза ему бросилась одна странная закономерность. За спиной Макса улица жила своей привычной жизнью: шагали к колонке две бабуси с ведрами, о чем-то спорили чумазые девчонки, - а вот перед ним (вернее, перед одноногим Серебряком) улица будто вымерла. То есть зверье всякое-разное как ни в чем не бывало занималось своими звериными делами, но люди старались либо отвернуться и сделать вид, что их, людей, вообще здесь нету, либо же торопливо заходили к себе во двор, вспоминали о неотложных заботах в доме, в саду - где угодно, только бы подальше от этой полуденной улицы, от этого нелепого старикана, который вбивает в асфальт свои шаги. А если все-таки какой-нибудь неудачник встречался с Серебряком взглядом, то осторожно здоровался и спешил прочь. Даже некоторые псы пятились в тень заборов "А Дениска говорил..." - раздосадованно подумал Макс, распуская особенно хитроумный узел. Но вот какой-то барбос-смельчак отважился рявкнуть на Серебряка: оскалил клыки, гортанно взрычал и прыгнул в сторону одноногого. И что же? - тот неожиданно ловко обернулся и так угостил пса костылем, что животное, взвизгнув, рухнуло на бок. А Серебряк еще разок-другой ткнул в обидчика кованым концом деревяшки, потом, как будто ничего и не случилось, оперся о нее и захромал дальше. И что самое интересное - хозяйка пса, ведьмоподобная бабка, которая наверняка хватку и язычок имела не хуже, чем у иного сказочного дракона, так вот, бабка эта только потупилась и сделала вид, что ничего не произошло. А ведь задень ее "собачку" кто-нибудь другой - Макс не сомневался, все Адзинцы бы об этом услышали. Пока мальчик размышлял над увиденным, Серебряк наконец добрался до перекрестка. Здесь он постоял, словно выбирая, куда же идти - и направился-таки не туда, куда нужно было ехать Максу! Дорога освободилась, и мальчик, вздохнув с облегчением, поспешил миновать развилку - он выехал из Адзинцов и повернул к лесу, за которым находился Стаячы Камень. Макс пылил по дороге, улыбался солнцу и не знал, что через некоторое время, уже оказавшись в лесу, заметит очень красивую ярко-зеленую ящерицу; не знал, что решит погнаться за ней - и, отложив велосипед, поднимется к папоротниковым зарослям, за которыми и обнаружит странный камень.