- Входи! - раздался из-за двери ледяной властный голос.
Питер осторожно шагнул за дверь, следом за ним проскользнул остававшийся невидимым Северус-из-воспоминаний. Он не пошел дальше за Хвостом, а наблюдал издалека, практически слившись со стеной, благо обширная зала, в которой они оказались, была погружена во тьму, из которой выделялся только окруженный свечами трон Волдеморта.
- Питер, - протянул он, - ты подвел меня…
- Но, мой Лорд… - испуганно пискнул тот.
- Молчать! Ты сказал, что твои друзья отправляются за крестражем в хижину Мраксов. Я отправился туда в то время, которое ты сообщил, но пришел слишком поздно. Крестража уже не было на месте! Эти идиоты еще и подложили мне обманку, как будто я не смогу отличить от крестража обычное кольцо! Ты осмелился дать мне неверную информацию? - в голосе Волдеморта зазвучала угроза, и Питер сжался в комочек.
- Нет, мой Лорд! Как вы могли так подумать? Я сказал вам то, что узнал. Может…
- Меня не интересуют твои оправдания. Ты хоть понимаешь, как важен для меня крестраж?! А теперь он исчез. По твоей вине, Питер! За ошибки надо платить. Ты ведь знаешь об этом?
Голос Волдеморта стал почти ласковым, и от этого становилось совсем жутко. В следующее мгновение прозвучало лениво-равнодушное:
- Круцио!
Хвост закричал и, упав на пол, начал извиваться, напоминая при этом червяка-переростка.
Марлин скривилась от отвращения и тут же почувствовала, как ее что-то словно дернуло - они снова оказались в кабинете директора. Она помотала головой, пытаясь прийти в себя после увиденного. На парней было страшно смотреть: у них были такие лица… Даже слов подходящих не находилось, чтобы описать это выражение. Сама Марлин большого потрясения не испытала: Петтигрю она никогда особенно не любила. Он всегда ей казался каким-то… ненастоящим. Но мальчики… Получить нож в спину от того, кого считал другом - это тяжелое испытание. Даже Снейп не стал вставлять своих обычных ехидных комментариев, только молча уничтожил воспоминания и поставил Думосбор на место.
Довольно долго стояла напряженная тишина. Сириус, Джеймс и Ремус смотрели друг на друга, пытаясь осознать, принять, понять. Гнетущее молчание разорвал тихий, но полный ярости голос Сириуса:
- Убью крысеныша!
- Не надо самосуда, Сириус, - вмешался Дамблдор. - Петтигрю получит причитающееся ему по закону.
- Да?! - вскинулся Сириус. - Как Розье тогда на третьем курсе?
Дамблдор недоуменно приподнял бровь, не поняв, о чем речь. Зато поняла Марлин, да и все остальные тоже: он имел в виду тот случай, когда Розье во время матча сбил Джеймса с метлы, едва не убив его.
- Бродяга, - укоризненно произнес Ремус.
Сириус возмущенно фыркнул, но больше спорить не стал. Марлин обняла его, уткнувшись носом в плечо. Это всегда действовало безотказно, подействовало и сейчас: он стал понемногу успокаиваться. Зато Дамблдор заинтересовался другим вопросом:
- Давно вы стали анимагами?
- Откуда?.. - начал было Джеймс, но оборвал себя: - Ах да, воспоминание…
Да уж, Дамблдор видел, что Питер превращался в крысу, а сделать вывод о том, что Петтигрю - не единственный анимаг в этой компании, не составляло труда.
Ребята переглянулись, и Сириус неохотно, но в то же время с некоторой гордостью, сообщил:
- На пятом курсе.
Кажется, Дамбдор по-настоящему удивился. По крайней мере такого пораженного лица Марлин у него еще ни разу не видела. Она нервно хихикнула: если бы не трагичность ситуации, это было бы очень забавно. Все-таки удивить Дамблдора - это дорогого стоит.
- И зачем, позвольте спросить, было идти на такой риск?
Они снова переглянулись, Ремус резко помрачнел. На этот раз ответил Джеймс:
- Пусть это останется нашей тайной, сэр. Тем более что все уже в прошлом.
Дамблдор хмыкнул, внимательно оглядел их всех по очереди, но настаивать не стал. А может, он сам догадался и без их откровений. Это ж Дамблдор. В школе всегда говорили, что он все про всех знает.
* * *
Мародеры все-таки выпросили у Дамблдора разрешения поговорить с Питером наедине до официального ареста.
- Хвост, есть разговор, - мрачно изрек Джеймс, когда в штабе Ордена, кроме них никого не осталось.