- Бродяга… откуда… - выдохнул Ремус, с жадностью вглядываясь в лицо друга, почти не веря такому счастью.
Регулус молчал и только не сводил с брата глаз, с таким выражением лица, будто он боится проснуться и понять, что это только сон.
Сириус принялся рассказывать, как выбрался из своей тюрьмы, явно, как всегда, смягчая краски. Особенно если учесть реплику Джеймса:
- Представьте: эта сволочь красноглазая убедила Сириуса, что мы все погибли.
- Так вот почему… - не договорив, Марлин прикусила губу и прильнула к плечу мужа.
Ремуса передернуло от этих слов: страшно подумать, что пережил Сириус за это время. А он улыбался, как ни в чем ни бывало, будто все это сущая ерунда, не стоящая упоминания.
- Ну, ничего себе - Чехословакия! - протянул Регулус. - А мы-то всю Англию обыскали!
Джеймс взлохматил себе шевелюру и задумчиво выдал:
- Надо бы навестить этого доброго самарянина и поблагодарить его.
Все согласно закивали: если бы не Урбанек, они бы никогда больше Сириуса не увидели.
Последние лучи заходящего солнца озаряли комнату мягким светом. Миссис МакКиннон принесла им чаю. Сириус, с заснувшей Милли на руках, общался с Гарри, успевшим, заново познакомившись с крестным, уже совершенно с ним освоиться и даже забраться к нему на колени. Марлин хотела забрать дочь, но Сириус только с улыбкой качнул головой - оставь.
Они болтали обо всем и ни о чем, совсем как в старые добрые времена - словно и не было всех этих кошмаров. Засиделись допоздна, и уставший Гарри, перебравшись к матери, уснул прямо у нее на руках. Марлин все-таки забрала Милли у Сириуса, чтобы уложить ее в кроватку. Уже давно стало совсем темно, тихонько посапывали спящие дети, за окном мерцали звезды, а они все никак не могли наговориться. Только теперь все в мире стало правильным, только теперь радость победы по-настоящему вошла в их сердца.
Глава 16
На ночь все так и остались у Сириуса, решив, что расходиться по домам уже не имеет смысла. Один только Регулус вернулся на площадь Гриммо, сказав, что не хочет надолго оставлять мать. До этого у них был с Сириусом долгий разговор наедине по поводу родителей, и Регулус умудрился добиться согласия брата навестить Вальбургу и попытаться помириться. Пожалуй, решающим аргументом стали слова:
- Она очень сдала после смерти отца, без нашей поддержки она просто угаснет в этом фамильном склепе.
Сириус вздохнул и кивнул. Регулус едва заметно улыбнулся - он всегда знал, как можно воздействовать на брата.
Утром Марлин проснулась рано, уже привыкнув за последний месяц жить по режиму ребенка. Сонно потянувшись, она успела подумать, что скоро проснется Милли, и надо будет вставать, как вдруг вспомнила, что произошло накануне. Марлин распахнула глаза, чтобы увидеть сладко спящего рядом Сириуса. Длинная прядь черных волос упала ему на лицо, и Марлин осторожно отвела ее назад, ласково проведя пальцами по щеке. Сириус улыбнулся во сне, и душа замерла от непередаваемого счастья. Как же она жила все это время без него? Небо за окном хмурилось, готовое вот-вот разразиться дождем, но Марлин казалось, что все в их спальне сияет каким-то особым светом, заставляющим ярко играть краски и наполняющим сердце такой легкостью, что кажется, вот-вот взлетишь.
От созерцания спящего любимого Марлин отвлекла захныкавшая Милли. Накинув домашнюю мантию, она взяла дочку на руки, чтобы покормить, закончив с чем и укачав Милли, спустилась на кухню - скоро проснутся ребята, и всю эту банду тоже надо накормить. Однако делать ничего не пришлось: вставшая еще раньше мама уже обо все позаботилась, Марлин оставалось только наслаждаться этим утром - самым чудесным утром в ее жизни - медленно потягивая кофе. Она чувствовала себя так, словно заново родилась.
- Так радостно снова видеть тебя счастливой, дорогая, - тихо произнесла мама, задумчиво и нежно глядя на ее сияющее лицо.
И Марлин подумала, что ей ведь тоже нелегко было все это время: страдания детей - худшее наказание для матери; за неполный месяц своего материнства она уже успела это понять и почувствовать.
- Спасибо, мам, - Марлин благодарно улыбнулась, слегка сжав ее ладонь.
Как ни странно, первым проснулся Сириус. Он неслышно вошел в гостиную, когда Марлин, стоя у окна, задумчиво наблюдала за тем, как легкий весенний дождик стучит по земле, по молодой листве, по крышам домов. Все-таки анимагические сущности сильно влияли на ребят: если Джеймс топал так, словно и в человеческом облике у него были копыта, то Сириус всегда ходил мягко и бесшумно. Даже в ботинках. А уж тем более, если был босиком, как сейчас.