- Успели уже разболтать…
- Надо же было поговорить о чем-то приятном, - пожал плечами Джеймс.
Северус посмотрел на них подозрительно и потребовал ввести его в курс дела. Сириус принялся снова рассказывать свою эпопею, на этот раз значительно ее сократив. Северус, чуть нахмурившись, постукивал пальцами по столу; Сьюзан слушала, чуть ли не открыв рот. Когда Сириус закончил, на некоторое время воцарилось молчание, но не тяжелое, как нередко бывало, когда они, обсудив все возможные варианты, уже не знали, что еще придумать и где искать; а задумчивое, чуть грустное, но все-таки теплое молчание.
- Значит, умеешь теперь беспалочковой магией пользоваться? - Северус посмотрел на Сириуса в упор. - Очень удобно, наверное?
- Да, вообще-то, не особо, - Сириус беспечно пожал плечами, словно и не о нем шла речь. - Жутко много сил отнимает. Так что я собираюсь купить себе новую палочку.
Расставшись с друзьями, Сириус отправился на площадь Гриммо. Делать это совершенно не хотелось, но он же обещал брату попытаться найти с матерью общий язык. Хоть и сомневался, что из этой затеи что-то получится. Он мог забыть о прошлом и о своем далеко не счастливом детстве - в конце концов, ему с ней в одном доме теперь не жить, и можно было бы попробовать мирно сосуществовать - но она ведь никогда не примет Марлин. А терпеть оскорбления в адрес жены он не собирался. Но с другой стороны, Регулус прав: мать наверняка нуждается в поддержке. А какой бы она ни была, и как бы ему порой не казалось, что он ее ненавидит, это все-таки была его мать.
Сириус нерешительно замер на площади рядом с возникшим перед ним особняком. Как же давно он здесь не был! Он и сам не мог понять, какие чувства испытывает. До сих пор Сириус был уверен, что давно уже вырвал их всех из сердца, но что же тогда заставило его прийти сюда? Ведь не только же просьба брата? Но от того, что он будет тут стоять, ничего не изменится, и Сириус шагнул вперед, нажал на бронзовую ручку двери. Дом будто вспыхнул изнутри, приветствуя хозяина, дверь бесшумно распахнулась перед ним.
За все прошедшие годы здесь ничего не изменилось, разве что стало еще более мрачно. Этот дом навевал не самые приятные воспоминания, что не улучшало настроения перед тяжелым разговором с матерью.
Вальбурга, уже предупрежденная младшим сыном, ждала его в гостиной. Сам Регулус, сидевший по левую сторону от нее, улыбнулся и незаметно подмигнул брату. Совсем как в детстве. Сириус не мог не улыбнуться в ответ. В своем обитом бархатом кресле миссис Блэк казалась королевой: идеально прямая спина, надменное выражение лица, совсем простое темное, но явное дорогое платье. Однако Сириус сразу заметил, что мать сильно постарела, и за гордой аристократичной внешностью угадывалась безмерная усталость и опустошение. Пожалуй, впервые в жизни ему стало ее жаль.
- Добрый день, мадам, - Сириус решил соблюсти все приличия, столь лелеемые матерью, и склонился перед ней в легком поклоне.
Поколебавшись, Вальбурга все-таки протянула руку для поцелуя:
- Здравствуй, Сириус, - и голос ее звучал как-то надломлено, хотя и по-прежнему властно.
Сириус легко коснулся губами ее руки, которая в этот момент дрогнула, но когда он вскинул на нее взгляд, ни в лице, на котором застыла светская маска, ни в темных глазах ничего невозможно было прочесть. Сириус опустился в кресло напротив и с искренним сожалением произнес:
- Мне жаль, что я не смог присутствовать на похоронах отца.
Он действительно сожалел об этом - известие о смерти отца стало для него неожиданно болезненным ударом.
- Это не твоя вина, - вдруг едва слышно произнесла мать.
Сириусу показалось, что он ослышался: чтобы она признала, что он не виноват в чем бы то ни было? Мир сошел с ума! Регулус уставился на нее с не меньшим потрясением и обменялся с братом изумленным взглядом. А мать, словно решив добить их окончательно, продолжила:
- У меня в последние месяцы было достаточно времени для размышлений, и я поняла, что во многом была неправа, - она посмотрела Сириусу прямо в глаза, и в ее взгляде вспыхнуло какое-то непонятное выражение. - Например, в своем отношении к Волдеморту.
Пока Сириус думал, что можно ответить на подобное заявление, она резко сменила тему и заговорила о чем-то незначительном, ясно давая понять, что больше этот вопрос обсуждать не желает. Сириус, снова переглянувшись с братом, пожал плечами. Никогда он даже и предположить не мог, что мать отступит от самого малейшего из своих убеждений. Но когда речь зашла о Марлин, Вальбурга тут же знакомо вскинулась, сверкнув глазами, и отчеканила: