И с ненавистью взглянул на голубоглазого молодчика, так ловко втёршегося в доверие его господина. Он ни на мгновение не верил, что красавчик сам написал всё это.
Филипп мысленно застонал. Отогнал нелепую мысль, что, если кто-то написал речь, пусть бы он и шёл на эту экзекуцию.
- Хорошо, милейший.
И глубоко вздохнул:
- Тяжелы заботы о государстве, но необходимы.
- Да, и припиши ещё кое-что, - Гаррет, спохватившись, потёр лоб, собираясь с мыслями.
Секретарь терпеливо ждал. Письмо писалось уже довольно долго, а его господин всё никак не мог закончить, вспоминая и вспоминая новые слова для оставленной дома дорогой жены.
Гаррет вздохнул. Наконец сказал:
- Просто напиши, что я думаю о ней. И скучаю. Нет, это не пиши.
Фидо тщательно выписал последние буквы. Герцог наклонился, взял у него перо, и написал своё имя в конце густо исписанного листа.
- Отправишь тотчас же.
Секретарь склонил голову вслед уходящему господину. Перевёл взгляд на письмо. И, прежде чем сложить его, тихонько провёл рукой над изящно выписанным именем госпожи. Он знал, что это чувство невозможно. Более того, глупо и опасно. Но ничего не мог с этим поделать. Она была как змея, забравшаяся в постель и пригревшаяся на груди. Это была единственная женщина, для которой он ничего бы не пожалел, если бы только она бы захотела это принять. И он знал, что она никогда не захочет.
Он принялся неторопливо складывать листок, отгоняя от себя мысли об Эльвире. Подумал о визите нежданных гостей, к чему он привёл, и чему ещё может их привести. Вспомнил разговор с человеком, назвавшим себя братом хозяйки.
Они шли к комнате для гостей, где он уже велел слугам разместить маленькую свиту барона. Никого не было рядом, и он знал, что это место недоступно для досужих ушей. Барон Эверт, как его называли, молчал, глядя рассеянным взглядом перед собой, и ему пришлось начать самому.
- Вы говорили, что у вас есть сведения о моём брате Теренсе, - Фидо старался говорить деловым тоном, но голос предательски дрогнул.
Тот, очнувшись, взглянул на секретаря.
- Я обещал вам рассказать о нём. Расскажу, что знаю.
Фидо слушал, наклонив голову и глядя себе под ноги. Кое-что он знал сам, о многом догадывался. Но то, что услышал потом, потрясло его.
- Этого не может быть, - произнёс он, поднимая глаза и встретив взгляд собеседника. – Мой брат не мог предать своего господина Леонела. Он не мог помогать людям, желающим его смерти. Он никогда бы на это не пошёл.
- Я думаю, он был обманут, или сам обманулся, - мягко ответил барон. – Но он понял свою ошибку, хотя и слишком поздно.
- И решил исправить ценой своей жизни? – горько спросил секретарь.
Они помолчали.
Наконец Фидо сказал своим обычным сухим тоном:
- Окажите мне услугу, любезный господин барон. Назовите мне имя убийцы.
Тот вздохнул. Посмотрел искоса на собеседника.
- Эту услугу я вам оказать не могу. Если я сделаю это, мне придётся рассказать вам слишком многое из того, о чём я не хотел бы говорить. Это касается не только меня, но и других людей, которых мне не хотелось бы поставить в неловкое положение.
- Я мог бы в ответ рассказать вам кое-что, господин барон. Информацию за информацию.
- Я слушаю.
- Вам ведь интересно, кто были те четверо, что пытались напасть на вас?
Барон пренебрежительно махнул рукой.
- У меня много врагов.
- У вас может быть много недоброжелателей, но настоящий враг вам неизвестен. Могу сказать, что, не представляй вы сейчас интереса для моих господ и для меня лично, вы уже теперь были бы мертвы.
И, отвечая на быстрый взгляд, кивнул:
- Да. Мне поручили убить вас.
- Почему же я до сих пор жив?
Секретарь хмыкнул.
- Вспомните охранника тюрьмы маленького городка, где вы сидели не так давно? Кажется, он хотел вас прикончить? Рассказать вам ещё о некоторых вещах? Вы удивительно везучи, господин барон. Но сейчас ничто не мешает мне это сделать.
- Это моя любезная сестрица велела вам? Как мило с её стороны. Так по родственному.
- Госпожа герцогиня тут не причём, - немного поспешно ответил Фидо.
Тот усмехнулся, глядя на потолок.
- И что теперь? Вы продолжите свои попытки, мой дорогой Федерик?
- Это зависит от того, что вы ответите на заданный мной вопрос.
Барон остановился, и, глядя в глаза Фидо, сказал:
- Я не могу открыть вам всего, даже если от этого будет зависеть моя жизнь. Но вы можете не беспокоится об убийце своего брата. Он уже мёртв, и убил его я.
- Он мёртв? – глухо спросил тот. – Это точно?
- Я видел его мёртвым так близко, как вас сейчас. Я сделал это, защищаясь, но ваш брат давно отомщён.
Секретарь мгновение смотрел в глаза собеседника. На лбу его выступили капельки пота. Наконец, выдохнув, сказал:
- Я верю вам. Что же, могу ответить и на ваш вопрос. Я продолжал выполнять приказ избавиться от вас только потому, что никто не удосужился его отменить. Думаю, это просто забыли сделать. А я, в свою очередь, могу не торопиться с его исполнением.
- Ах, вот как? Вы исключительно любезны, милейший Федерик.
- Теперь я ваш должник. Но я могу и забыть о своих обязательствах, если вы решите причинить вред моей хозяйке.
- Причинить вред Эльвире? Мне это и в голову не приходило. Весь возможный вред она в состоянии причинить себе сама.
И добавил, глядя сочувственно в лицо молодого человека:
- Позвольте дать вам непрошеный совет, Федерик. Не теряйте голову из-за моей сестры. Она этого никогда не оценит.
- Я не нуждаюсь в ваших советах, господин барон, – ответил секретарь, поворачиваясь и указывая рукой:
- Вот дверь вашей комнаты.
Фидо сложил письмо. Аккуратно запечатал, взвесил в руке. И тихо сказал, отвечая невидимому собеседнику:
- Ваш совет запоздал. Я уже её потерял.
Глава 14
Он посмотрел почтительно на мерцающий в свете толстых цветных свечей шар. Откинулся на опасно покачнувшемся стуле и спросил:
- Дорогая Матильда, правильно ли я вас понял? Мои дела идут блестяще?
Потомственная ведьма медленно подняла на него взгляд, оторвавшись от разложенных вокруг шара предметов. Поправила прядь упавших со лба волос, слегка сдвинув на тёмной скатерти причудливо изогнутый хвост засушенной ящерки.
- Именно так я вижу. – Она пожала плечами. – Вокруг тебя стоит блеск. Он горит, как пламя. Это может быть признаком великой славы.
Клиент беспокойно пошевелился.
- А чем ещё это может быть?
- Это может означать опасность на войне.
Он облегчённо вздохнул.
- Это ты верно сказала. Я сейчас как раз воюю. Но ты ещё упоминала о каких-то затруднениях?
- Возможных затруднениях, - поправила она, кладя руки перед собой и откидывая голову, показав красивую шею.
Он сглотнул.
Сощурив глаза, ведьма сказала:
- Я предупреждала, что тебе могут встретиться опасности на пути. Я видела человека. Он может быть опасен для тебя.
Клиент оскалился в усмешке человека, уверенного в своих возможностях:
- Скажи, кто это.
- Я не знаю его имени, - ведьма опустила голову, глядя на свои руки рассеянным взглядом, - не могу даже сказать, мужчина это или женщина. Знаю только, что этот человек где-то недалеко от тебя, и тебе не следует подпускать его слишком близко.
- Как он хотя бы выглядит? – нетерпеливо спросил тот.
Она покачала головой.
- Могу сказать, что он и красив, и чем-то страшен одновременно. Я вижу не глазами, поэтому описываю ощущение, исходящее от него. Но ты не должен бояться. Ты достаточно силён, чтобы справиться с опасностью.
- И что же мне делать?
Ведьма устало повела плечами, опустив веки. Негромко сказала:
- Ты делаешь то, что сам захочешь. Я не могу тебе указывать. Просто иди туда, куда ведёт твоё сердце.
Кавалеристы, промчавшиеся от лагеря ко рву, остановились, дав арбалетчикам, сидевшим у них за спинами, тщательнее прицелиться. Некоторые, самые нетерпеливые, ссадив стрелков, пересекли почти высохший ров, на дне которого виднелась липкая зелень, по проложенному пехотой шаткому настилу, рискуя свалиться с немалой высоты и свернуть шеи. Арбалетчики выстрелили, обратив внимание конного отряда, добивавшего последних взломщиков у стены, на себя. Несколько лошадей, в которых угодили болты, заржали, одна упала, забившись и придавив всадника. Оставшиеся в сёдлах обернулись, разворачивая коней. Двое, успевшие перебраться через ров, на скаку обнажили оружие. Первый, хорошо вооружённый всадник на вороном коне, не обращая внимания на выставленное острие пики, бросил жеребца вперёд, поощрив криком и толчком коленками. Боевой конь, горячась, скачком налетел на ближайшего противника, смяв грудью рыжую лошадь. Свистнул клинок, рассекая кожаные ремешки, скрепляющие металлические планки защиты, и всадник на рыжей лошади, выгнувшись и выронив пику, повалился на утоптанную землю у стены, брызгая кровью. Второй из проскочивших за ров, молодой человек на сером поджаром коне, выстрелил в упор, целясь в лицо рослого всадника в блестящей кирасе. Он промахнулся. Тот широко размахнулся, приподнимаясь в седле и опуская тяжёлую саблю на голову юнца. Первый всадник выстрелил, пуля чиркнула по блестящей кирасе, но выстрел заставил серого развернуться, спасая хозяина. Широкое лезвие только прозвенело по броне, оставив неровный след.