Говорил он невнятно, болезненно морщась. Половина его лица была скрыта под плотной повязкой. Кровь, лившуюся из глубокого пореза, долго не могли остановить. И теперь он боялся шевельнуть головой, лишь кося глазами, обведёнными тёмными полукружьями.
Они пробирались через лес, по приметам, знакомым лишь тем, кто знал эти места очень давно. Путь решили сократить, минуя дорогу.
Лес опять стал гуще, появился густой ковёр стелющейся травы. На редких полянках пробивались к солнечному свету тоненькие зелёные верхушки маленьких сосёнок. Один раз в просветах деревьев показалась дорога, затем вильнула вбок и скрылась за ветвями.
Невидимое за зелёными верхушками солнце пригревало лесной ковёр, расстилавшийся на обширном пространстве, похожий с высоты птичьего полёта на смятое в беспорядке зелёно-пёстрое одеяло.
Мерно покачивающийся в седле Леонел глубоко задумался, глядя в широкую, прикрытую тёмным плащом спину коренастого всадника на сером коньке. Рассеянно подняв глаза, он заметил движение впереди их неторопливо двигающейся цепочки, и встрепенулся, расправляя плечи.
- Ваше сиятельство, - негромко сказал приблизившийся черноусый всадник, обращаясь к Ноэлю и кося глазом на Леонела, - впереди опять дорога, и там дерутся.
Ноэль с присвистом вдохнул воздух, оглядываясь по сторонам, осторожно поводя головой.
Леонел опередил его. Коротко взглянув на графа, он спросил:
- Жан. Ведь вы Жан? – и, дождавшись утвердительного кивка, продолжил:
- Вы можете подвести нас поближе, но так, чтобы это не заметили?
Черноусый опять кивнул, поворачивая коня, и трогая его лёгким толчком коленями вперёд.
- Это может быть опасно, - выговорил Ноэль углом рта.
- Возможно. Но если наши лесные друзья вымещают злобу на невинном торговом обозе, я себе этого не прощу.
Граф глубоко вздохнул.
В просветах между древесными стволами показалась серая лента дороги. Поднявшаяся пыль вихрилась клубами среди мечущихся чёрными тенями всадников, и лошадей без седоков.
- Это кавалерийская часть войска соседей, - доложил вернувшийся с обочины Жан, оставивший коня, и ужом проскользнувший меж придорожных кустов почти под копыта коней сражающихся.
Местные жители иначе как соседями своих извечных противников не называли.
- Я хочу это видеть, - с этими словами Леонел тронул коня, понукая его шагом к кустам у дороги.
Ноэль, кривя лицо, как от зубной боли, последовал за ним. Почти у самых гибких тёмно-зелёных веток, покрытых осевшей седой пылью, они остановили коней, и Леонел осторожно вытянул шею, заглядывая в просвет между зубчатыми листьями.
- Это люди герцога Анри, - прошептал изумлённый Ноэль, хватаясь за седло и втягивая воздух сквозь зубы. – Его личная охрана.
Леонел побледнел. Сжав челюсти, он огляделся по сторонам и посмотрел на своего спутника:
- Скажите, граф, если мы придём на помощь людям герцога, у нас будет перевес в силе?
- Да, – коротко ответил Ноэль. – Но мы этого не сделаем. Я не собираюсь рисковать жизнями своих людей ради этого ублюдка.
- У меня гораздо больше причин не любить Анри, - глухо ответил Леонел. – И всё-таки я считаю возможным вступить в схватку. В конце концов, это наши соотечественники.
- Не говорите мне этого, прошу вас, - сказал граф, страдальчески сводя брови, - не надо нам в это вмешиваться.
Леонел схватил его за рукав, вглядываясь в мечущиеся на дороге силуэты. Сказал напряжённым голосом:
- Теперь я уверен, что сам Анри здесь. Вы узнаёте этих людей?
- Это его телохранитель, - сквозь зубы выговорил Ноэль. – А с ним…
- Да.
- Им приходится туго, - сухо отметил граф. – Думаю, ещё немного, и мы избавимся разом от целой компании друзей.
Леонел плотно утвердился в седле, подбирая поводья.
- Граф, я приказываю вам дать сигнал к атаке. – Он в упор посмотрел тому в глаза. – Мы сами с ними разберёмся. Великому герцогу я их не оставлю.
Вульф, резко выдохнув, одним тычком отправил на дорогу зарвавшегося кавалериста, пытавшегося свалить его с седла остриём пики и сунувшегося слишком близко. Его такой невзрачный с виду конь, которого всегда с лёгким презрением оглядывали несведущие люди, легко перебрал ногами, отворачивая вбок, закрывая хозяина от очередного противника, и одним скачком уходя в сторону.
Барон откинулся на круп своего гнедого, увёртываясь от сверкнувшего смертельным блеском лезвия кавалерийской сабли, очертившего над головой свистящий полукруг, и, вывернув кисть, из–за спины коротким размахом чиркнул врагу остриём шпаги по открывшемуся горлу. Толчком брызнувшая кровь тёмной струёй ударила ему в помятую кирасу, с которой свисали обрывки плаща.
На короткий промежуток времени вокруг них образовалось свободное пространство. Тяжело, хрипло дыша, барон огляделся, скаля зубы, неестественно белые на потемневшем от пота и пыли лице.
- Ты молодец, ваша милость, - сипло гаркнул Вульф, кривя губы в улыбке. Он казался спокойным, и даже почти не задыхался.
- Я левша, - ответил барон, скалясь во весь рот, глядя на него, - он об этом не знал.
Пуля, ударившая в придорожный камень, подняла пыльный фонтанчик рядом с ними. Заржала, взвиваясь на дыбы и брыкаясь, вороная лошадь, а кавалерист, уже подлетавший с саблей наголо, привстал в седле, хватаясь за ляжку и откидываясь назад.
Из придорожных кустов, густо облепивших обочину, трещали выстрелы. Скорость стрельбы давала понять, что в зарослях устроился значительный отряд.
Конники Великого герцога, не ожидавшие нападения с тыла, принялись поворачивать лошадей. Оставшись без старшего командира, они растерялись. Младший офицер, глядя, как пули косят его людей, представляющих на дороге отличную мишень, и зажатых с другой стороны склоном холма, у которого сгруппировался ещё не сломленный противник, решил, что пора убираться, пока не поздно.
Загудела труба, резкими визгливыми звуками призывая к отступлению. Кавалеристы на вороных конях, собираясь вместе, разворачивались, выстраиваясь по двое, и уносились в клубах пыли за поворот, пригибаясь под склонившимся над дорогой стволом покосившейся сосны.
Глава 22
- Они уходят!
Они смотрели, как кавалеристы в чёрных доспехах, собираясь в нестройную колонну, пришпоривают коней, и в клубах пыли, взбиваемой копытами вороных, исчезают за поворотом.
- Осталось только узнать, кто оказал нам эту услугу, - хрипло сказал барон, пытаясь сглотнуть пересохшим горлом.
Зашевелились густые ветки, и на дорогу стали выезжать всадники, держа оружие наперевес. Из-за деревьев вдоль обочины высунулись тускло блеснувшие дула, поворачиваясь к сбившемуся в кучку потрёпанному отряду.
- Люди герцога, не двигайтесь, и не пытайтесь сопротивляться! – зычно крикнул один из выехавших на дорогу. – Иначе мы будем стрелять!
Вульф приподнялся в седле, вглядываясь в двоих ехавших рядом людей. Один из них кутался в тёмный плащ. Его рыжий конь тряс головой и пытался укусить шагавшего рядом гнедого жеребца. У владельца гнедого пол-лица окутывала тугая полотняная повязка, сквозь которую проступало подсохшее кровавое пятно.
- Я не могу отдать им наш груз, - прохрипел Вульф. Диким взглядом он обвёл оставшуюся у них жалкую кучку кавалеристов, зарычал:
- Встряхнитесь, вы, мокрые куры!
И, кладя руки на портупею, скомандовал:
- Пит, ты берёшь мулов за жабры, и скачешь во весь дух по дороге на север! Гуго, ко мне. Стрелять по команде!
- Вы с ума сошли, Вульф! – тихо сказал барон, нагибаясь к самому уху своего товарища, и тоже вглядываясь вперёд, - нас всех перебьют, не успеем мы поднять оружие!
Всадники подъехали уже достаточно близко. Передние, крепкие мужчины, хорошо вооружённые, в простой тёмной одежде без опознавательных знаков, ничего не говорящей об их принадлежности к какому либо войску, взяли маленький отряд на прицел.
- Пит, давай, - рявкнул Вульф. Наклонился к барону: