Свистнуло острое лезвие, голова мародёра отлетела на несколько шагов и покачнулась, замерев у нижней ступени. Обезглавленное тело, содрогнувшись, повалилось под копыта вороного, слегка переступившего ногами, поливая своей кровью, смешивающейся с застывающими лужицами, распавшийся мешок.
Они остановились, переводя дыхание. Перед массивной, даже на беглый взгляд казавшейся непреодолимо мощной стеной не было ничего, преграждающего к ней доступ. Ни рва, ни другого препятствия, ничего. Лишь ровное, тщательно вычищенное пространство окружало эти стены. Широкая полоса мощёного камня начиналась от подножия, разбегаясь концентрическими кругами, и тянулась к утоптанной площадке местного рынка. Над остроконечной верхушкой дозорной башни развевался разноцветный штандарт. Между ровными зубцами виднелись неторопливо прохаживающиеся, придерживая на плече за изогнутый приклад новенькие серпантины, стражники. На их конических шлемах, заканчивающихся маленькой пикой, красовался графский герб.
- Мы дошли. Вот она, цитадель.
Граф Эдгар, в сопровождении верного адъютанта, неторопливо прошёлся вдоль спешно сооружаемых пехотой позиций. Вспотевшие, несмотря на утренний холодок, пехотинцы сновали, как муравьи, поглядывая на разгорающееся над горизонтом солнце, что легко касалось ласковыми пальцами булыжной мостовой, заползало в бойницы массивной стены цитадели и согревало холодные камни. Граф поднял руку, приветствуя шедшего навстречу барона Эверта.
- Вы здесь неплохо окопались, господин барон. Не теряете времени даром.
- Благодарю. Делаем, что можем.
- Наш общий друг Жорж жаловался на вас. Он считает, что вы его обошли. Когда его ребята добрались до этих стен, их уже не подпустили.
Барон Эверт хмыкнул. Обвёл взглядом занятые позиции.
- Кто успел, тот и съел, не так ли?
- Поделитесь секретом, как вам это удалось.
- Ничего особенного, ваше сиятельство. Главное – не отвлекаться на пустяки.
- Например, на грабежи и местных девиц?
Барон вздохнул. Сказал с досадой:
- Если бы я мог отменить некоторые явления, неизбежные, как дождь или град, я посчитал бы себя невероятным существом. Нет, господин граф, чтобы получить преимущество, иногда достаточно просто навести дисциплину. К тому же мои парни не поняли бы меня, запрети я им осуществить их права. Я лишь ввёл их в некоторые рамки.
- Я слышал, вы были весьма суровы в наведении этих рамок.
- Слухи. Правильно применённый кнут делает ещё слаще пряник.
- Вы будете сегодня у герцога?
Барон Эверт помолчал, глядя на поднимающееся солнце. Улыбнулся графу Эдгару:
- Всё, что мог, я уже доложил Его высочеству накануне. Наш дорогой герцог имеет не слишком много свободного времени для докладов. Надеюсь, он вас примет ещё до того, как стемнеет.
Эдгар тоже посмотрел на солнце. Косясь на собеседника, сказал негромко:
- Простите, что вмешиваюсь, барон. Хочу лишь высказать своё мнение о поступке герцога Анри. Я считаю, он сделал не слишком хорошо, отобрав у вас нечто дорогое. Я понимаю, что теперь вы не рвётесь его видеть. Тем более в его палатке.
- Этот вопрос не обсуждается, граф. Но я ценю ваше мнение.
- Сегодня я хочу быть в жемчуге, Эжени, - сказал графиня Амелия, глядя на горничную в зеркало. Она сидела в своём любимом кресле, положив ещё изящные, сухощавые руки на подлокотники и гордо выпрямив спину. Она никогда не позволяла себе прислоняться к спинке кресла, как бы ни была утомлена. Графиня встала, как всегда, с рассветом. Беспокойная ночь почти не отразилась на её лице, застывшем в выражении печальной решимости. С прошлой осени, когда умер её муж, улыбка уже не появлялась в глазах Амелии.
Горничная закончила причёску, прикрыв голову хозяйки вдовьим убором и прикрепив нитку жемчуга, оттенявшую чёрные, лишь слегка тронутые сединой волосы. Округлые жемчужины, уложенные среди густых прядей и переливающиеся неярким блеском, посредине нитки оттягивались одной бриллиантовой бусиной, посверкивающей слезинкой над сухими, тёмными глазами графини Амелии.
Горничная отступила, присев, и попятилась, держа в руках шкатулку с драгоценностями. Её отпустили движением руки. Графиня посмотрела на себя в зеркало. Подняла подбородок, расправляя плечи, и легко поднялась из кресла. Неторопливо прошла через маленькую комнатку и вышла в приёмную. Милостиво кивнула склонившимся в поклоне мужчинам. Подошла к высокому, обитому дорогой тканью креслу с ножками в виде львиных лап, села, расправив юбки, и положила руки на подлокотники. Люди, ожидавшие её в этой комнате, молча наблюдали привычный ритуал, неизменный и казавшийся уже незыблемым.
- Прошу вас, господин д’Боне.
Худой, высокий мужчина средних лет приблизился и остановился перед креслом. Почтительно склонив голову, выпрямился и проговорил негромким, невыразительным голосом, глядя в глаза графини:
- Противник вывел пушки на позиции, Ваше сиятельство. Судя по всему, всё готово для артиллерийского обстрела.
Графиня перевела взгляд:
- Господин Винсен.
Невысокий, плотного сложения человек в добротном камзоле, украшенном серебряной цепью, пересекавшей выпуклый живот и увешанной медальонами, тоже приблизился к креслу, и встал рядом с д’Боне.
- Мы располагаем достаточным арсеналом, чтобы отражать атаки в течение длительного времени, Ваше сиятельство. – Господин Винсен говорил деловым тоном. Можно было подумать, что он обсуждает цены на зерно. – Погреба полны продовольствием. Воды хватит, чтобы продержаться до следующего года.
- Капитан Орсо.
- У нас хватает людей, – отрывисто произнёс капитан. Его худое, загорелое лицо, перечерченное старыми шрамами, повернулось к графине, прямые, тронутые сединой брови почти закрыли пронзительные серые глаза. – Я никогда не прерывал военных учений. У меня самый последний новобранец может дать фору солдатам в армии любого господина.
- Я знаю это, капитан Орсо. – Графиня слегка улыбнулась старому воину. – Прошу вас высказать своё мнение о действиях противника. Каков ваш прогноз?
Бывалый солдат повёл плечами. Он служил ещё старому графу, и никогда не скрывал ни своих мыслей, ни намерений. «Когда господа поймут, что не нуждаются во мне, а я в них, моя служба будет окончена, – говорил он. – Не раньше».
- Если бы меня спросили неделю назад, каковы наши дела, я бы сказал, что мы с большой вероятностью проторчим здесь до весны. Я ошибся. У этого слюнтяя герцога Анри оказались резвые военачальники. Не знаю, кто придумал эту рисковую штуку, но он поставил нас в недурную позицию. Но штурмом они нас не возьмут, по крайней мере, в этом месяце. Зато пощипать могут изрядно.
- В этом месяце? – повернулся к нему кавалер д’Боне. – Не может быть! Простите меня, Ваше сиятельство, я не сдержался.
- Я даю самый мрачный прогноз, – снисходительно отозвался капитан.
- Я выслушала ваши отчёты, господа. – Графиня обвела взглядом своих приближённых. – Теперь я прошу вас высказать свои соображения. Мы не должны допустить ни единой ошибки.
Старшина погладил пушку по округлому боку. Похлопал ладонью, вслушиваясь в одному ему различимое гудение.
- Хороша девочка, – сказал одобрительно. Обвёл глазами высокие стены. Пригладил взъерошенную голову. Клочков седины в его волосах заметно прибавилось.
- Как вам наши позиции, господин Жильбер?
Господин Жильбер хмыкнул:
- Вполне приличные. Вот если бы сюда ещё тяжёлых пушек. Мы бы задали жару. Пороха теперь хватит.
- Придётся вам обойтись этими красавицами, старшина, – барон Эверт тоже провёл рукой по вытянутому металлическому телу.
- Ничего, - отозвался старшина, - я и с этими собью спесь с тамошних ребят. Местный комендант слишком много о себе думает.
- Вот как?
- Я его давно знаю, он старый служака. Когда-то мы вместе тянули лямку. Упрямый, как вол. Такой будет сопротивляться до последнего.