- Уходите, отец. – Он отступил к двери, взялся за ручку. Обернулся. – Или объясните, что стоит за вашими словами.
- Я не нашёл ключа на общей связке. – Бители грустно улыбнулся. – Такого маленького, с интересным колечком. Я отыскал его в ящике твоего стола. Им недавно пользовались.
Его собеседник застыл, взявшись за ручку двери. Тяжело вздохнул.
- Вот оно что. – Его пальцы сжались на рукоятке засова, сдвигая металлическую полоску. – Тогда нам действительно есть о чём поговорить, святой отец. Задержитесь у меня.
Он двинул рукой, задвигая засов. Дверь содрогнулась от сильного толчка, лязгнул, не успев закрыться, металлический язычок.
- Вот как. Все уже здесь. - Лейтенант оглядел комнатку, щурясь на лампу. – Хорошо.
Посмотрел на стоящего у двери человека.
- Возникли некоторые вопросы, на которые мне хотелось бы получить ответ. Надеюсь, я найду его здесь.
- Убирайтесь из моей комнаты. У меня личный разговор со святым отцом.
- Очень хорошо. Святой отец нам пригодится. – Сиггел не двинулся с места, задумчиво разглядывая комнатку. – Мы нашли Жозефа.
Остановив взгляд на священнике, продолжил:
- Он успел сказать кое-что перед смертью.
Священник опустил голову, прошептав слова молитвы.
- Он не мог ничего…
- Что он не мог? – быстро спросил лейтенант. – Потому что его убили так же надёжно, как старого Фике? Где вы были, когда я послал его искать вас, господин комендант?
Полковник побагровел.
- Вы забываетесь, лейтенант. Идите и займитесь своим делом. И говорите, только когда найдёте что-то, кроме пустых подозрений.
- К сожалению, сын мой, это не пустые подозрения. – Отец Бители, сожалея, покачал головой. - Вы напрасно убили бедного молодого человека. Он успел прийти ко мне и всё рассказать. Это были лишь подозрения, но, убив его, вы их только подтвердили.
- Ерунда, - сказал полковник, отступая к двери, - вы ничего не докажете. А пока мне нужно идти. Сейчас, когда вся крепость осталась на мне, мне некогда заниматься одной смертью какого-то новобранца.
- Сожалею, господин полковник, но вы никуда не пойдёте. Я тоже неплохо знаю устав. Шпионаж и диверсии в военное время караются смертью. А у нас ведь военное положение.
Полковник шагнул к двери. Лейтенант протянул руку, преграждая ему дорогу.
- Я хотел только узнать, зачем вам это понадобилось.
- Дорогу! – крикнул комендант.
Дверь отворилась, капитан Фицпауль заслонил проём.
- Комендант, прошу вас сдать оружие и следовать за мной. Мы разберёмся с вашим делом, когда вернётся господин.
- Вы идиоты! – гаркнул полковник. – Они не вернутся! Их возьмут в кольцо и всех перебьют! Неужели вы думаете, что претендента на престол просто так пропустят вглубь страны?
- Это не наше дело, господин полковник. Сдайте оружие и идите за нами.
Улыбаясь, комендант отступил к самой стене. Взялся за перевязь. Сказал, глядя на лейтенанта:
- А вы не знаете, Сиггел, где я черпал сведения для противника? Ваша маленькая птичка чирикала мне их на ушко.
Он засмеялся.
- Я поймал её, когда она пробиралась в ваше любовное гнёздышко. Ей очень не хотелось, чтобы я выдал её. Ведь это повредило бы её карьере. Вы ведь очень дорожите своей карьерой, лейтенант? Теперь ей придёт конец. Когда ваш любимый господин вернётся, он тут же положит конец шашням с госпожой Алиной.
Капитан, взглянув на застывшего Сиггела, шагнул к полковнику, протягивая руку.
- Лейтенант, помогите мне, и никто ничего не узнает. – В руке полковника блеснул отражённым огнём лампы клинок офицерского палаша.
Сиггел механически взялся за рукоять, украшенную затейливым узором, потянул оружие из ножен, глядя перед собой. Полковник сделал мгновенный выпад, целясь капитану в лицо. Чуть слышно шипя, клинок капитана покинул ножны, отбросил палаш.
- Вам не одолеть меня, полковник, – сказал Фицпауль, ровно дыша, - я служил в королевской гвардии.
Комендант оскалился. Сделал выпад, тесня капитана к стене узкой комнаты.
- Вы забыли, что мне нечего терять.
Он сделал финт, ловко обведя клинок капитана, лязгнул металл, Фицпауль отшатнулся. На незащищённом предплечье появился порез.
Они шагнули, перемещаясь в тесном пространстве. Мелькнули длинные лезвия, сплетаясь в сверкающую змею, и выбитый палаш коменданта отлетел к двери.
Быстро отступив, полковник откинул со столика вышитую салфетку, украшенную бахромой. Под салфеткой, в корзинке для фруктов, лежал пистолет. Ухватив выверенным движением рукоять, он поднял руку, целясь в капитана. Двинул дулом, поправляя прицел.
- Видно, всё же придётся нашуметь.
Согнулся, хватаясь за пальцы, пистолет вывалился из онемевшей руки и упал на пол. Лейтенант Сиггел подбросил в ладони вытянутый из ножен клинок, перехватывая рукоять, которой ударил полковника по запястью.
Тот взглянул на лейтенанта, на подступившего ближе капитана.
- Ну уж нет, меня вы не получите!
Блеснуло лезвие в свете маленькой лампы, комендант уверенно ткнул себя в сердце. Отец Бители, стоящий рядом, обхватил его, выкручивая руку с ножом. Борясь, они налетели на маленький столик, пошатнулись, не разжимая рук, и рухнули на пол. Загремел отброшенный стул.
- О нет. – Капитан осторожно разжал пальцы священника, отвёл в сторону широкую ладонь. На грубой тёмной ткани выступила кровь, быстро пропитывая края короткого разреза, и расплываясь почти неразличимым пятном.
Сиггел завернул руки коменданта за спину, и, резко выдохнув, приложил головой о стену. Тот обмяк.
- Если священник умрёт, я тебя прикончу, – хрипло пообещал лейтенант.
Полковник лишь помотал головой, моргая помутившимися глазами.
Глава 35
В кромешной темноте блеснул лучик света, и тут же пропал, потайной фонарь качнулся, освещая неровные каменные стены. Узкий коридор изгибался, уводя вниз по вьющейся винтом лестнице. Двое людей в тёмных плащах, спускавшиеся по грубым ступеням, молчали. Глубокая тишина давила уши. Поднимающиеся по сторонам коридора стены казались неподъемно тяжёлыми, изгиб тёмного хода не давал разглядеть коридор на расстоянии вытянутой руки. Один из двоих, шедший сзади, приостановился, оглядываясь по сторонам. Ему показалось, что стены коридора сужаются и неминуемо раздавят их. Он тяжело глотнул воздуха, теребя край плаща. Его спутник, оглянувшись, нахмурился, потянул за рукав, и он снова двинулся следом.
Они миновали последний поворот лестницы, коридор окончился маленькой треугольной площадкой. Первый приостановился, вслушиваясь. Поставил фонарь на пол, вытащил из-за пояса массивный ключ. Провёл рукой по полотну небольшой сводчатой двери, окружённой массивным каменным косяком, нашарил замочную скважину. Ключ неслышно повернулся, человек взялся за кованую ручку, и дверь тихо приоткрылась. Человек опять постоял, прислушиваясь. Потом поднёс к губам сложенные ладони, тихонько посвистел птицей. Это было пение птички с красивыми пёрышками, которые так любила местная городская стража. Через промежуток времени, обозначенный ударами сердца, послышался ответный посвист.
Человек обернулся, поманив своего спутника к выходу. В дверном проёме тёмным бархатом расстилалось ночное небо. Тот выглянул наружу, подался назад и пожал руку своему проводнику.
- Спасибо за всё, капитан.
- Не за что. Госпожа сказала, что предпочитает отдать вас на волю провидения, чем на растерзание этому солдафону.
- На волю провидения… - пробормотал его спутник.
- Идите осторожно. Я не смогу вам ничем помочь, если что. Прощайте.
Барон шагнул в темноту. Капитан Орсо отступил назад, закрывая дверь.
Мадлен положила гребешок на столик и отвела тщательно вычесанные золотистые пряди назад, поднимая и закручивая в узел одним выверенным привычным движением. Взяла с полированной поверхности маленького столика шитый шёлковой нитью и кружевами кокетливый чепец, осторожно надела. Взяла со столика зеркальце, повернулась вправо, влево, и улыбнулась своему отражению.