Обернувшись назад, увидел, что обрыв дальше, чем он полагал, и сердце сжалось от невероятно враждебного безлюдия, в котором охотник был главным действующим лицом.
Миражи приближали горизонт. Там, где человеку казалось, что он видит море, мерцала молочная белизна откоса; заросли тростника на юге растворились, превратившись в продолговатые островки мертвых водорослей. Он вздрогнул, попав под очарование озерной магии, но мало-помалу его охватил ужас от вида бесконечных водных просторов.
К близкому центральному островку вела дорожка охряного песка. Этот скалистый нарост показался человеку безопасным и спасительным убежищем.
Взобравшись на вершину, он окажется над враждебной землей, зная путь отхода к суше — тайна Фенна открылась ему. В болоте расстояния обманчивы. Вейбридж прошагал по песчаной полоске еще полмили, но так и не приблизился к цели.
Тампест снова шествовал рядом, и ничто в его поведении не выдавало привычного веселья. Изредка задумчивый взгляд собаки останавливался на хозяине. Вдруг пес замер, принюхался к ветру и застонал, его хвост яростно колотил по дрожащим бокам.
— Тамп, — обратился к псу хозяин, — что случилось?..
Пойнтер растерялся, на холке дыбом встала шерсть.
— Боишься? — удивился Вейбридж.
Со стороны водяной равнины послышался шум.
Необычные звуки в сопровождении эха — резкий шелест рвущейся бумаги и пронзительный визг напильника, терзающего железо.
Охотник не припоминал ничего похожего, но решил, что так ревут хищники, вспугивая добычу.
— Тамп… — начал Вейбридж и ощутил болезненный укол в сердце. Пойнтера рядом не было.
Охотник развернулся и тоскливо вздохнул. Вдали, там, где кончалась песчаная дорожка, к горизонту уносилось белое пятно с рыжими пятнами… Тампест дезертировал, Тампест предал…
— Я остался один, — пробормотал Вейбридж, — если Тампест сбежал, опасность, несомненно, велика.
Что-то забилось между водой и небом, бросив тень на холм.
Охотник заметил двойное лезвие мощных крыл, похожих на изувеченную руку, терзающую воздух, уши его зазвенели от визга несмазанных дверных петель.
Вулкх.
Он выстрелил — один раз, второй, третий.
Воздушное чудовище развернулось на крыле, хаотически вращаясь, рухнуло в болото и сразу ушло под воду.
— Есть! — завопил Вейбридж, бросаясь вперед. — Есть!
В двадцати шагах от него всплыла громадная туша, похожая на сдувающийся воздушный шар.
Охотника охватила неимоверная радость.
Он одной рукой ухватил воздушное чудовище за левую лапу, а второй — за правую. Ощутил два рывка — неведомая сила тянула его в глубины. Уровень болота внезапно поднялся, холм подпрыгнул в небо. Вейбридж вдруг ощутил свою незначительность. Он потерял в росте — колени опустились на уровень тропы. И понял, что попал в смертоносные объятия зыбучих песков, а короткий триумф стал завершением его человеческой судьбы.
Когда песок накрыл плечи охотника, он уже ничего не видел и не слышал.
Те, кто думает, что жертва медленно погружается вглубь, вспоминают о литературной выдумке. Но проза лжет. Агония заканчивается до того, как пески закроют глаза.
Как только в роковые тиски попадает грудь, человеческая душа отлетает прочь.
Глаза Вейбриджа в отчаянии вглядывались в зыбкий перламутр тумана, хотя он уже почти ослеп. В это мгновение в двух милях от него на южном роге появился человек и принялся неспешно устанавливать мощную подзорную трубу.
— Кончено, — пробормотал он, глядя в точку, где его слабые глаза различали только подвижные тени. Уселся на покрытый травой холмик, достал из коробочки несколько пастилок и принялся их лениво жевать. Потом усталым жестом снял с головы широкополый боливар, обнажив странный грушевидный череп, покрытый жесткой рыжей щетиной.
— Прекрасная работа, красавчик, — хмыкнул он, — мистер Вейбридж медленно опускается к центру земли, где присоединится к жеманной красотке и прочим, клюнувшим на живца… Можешь возвращаться домой и отсыпаться в фосфорной ванне!
Крылатое чудовище тяжело приподнялось и с трудом взлетело, рассекая туман.
— Возвращайся! Возвращайся! — воскликнул человек.
Вулкх вздрогнул, развернулся на крыле и внезапно исчез — в вечернем воздухе закружились клубы дыма.