— И надо договаривать до конца, старики… — сказал Николаев. — Дело серьезное и в прятки играть нечего. У нас давно уже идет речь обо всем этом и мы думаем просить вас, князь, взять власть в стране на себя…
— Да что вы, господа?… — воскликнул Глеб. — Я об этом никогда и не думал…
— Не думал, так подумай… — сказал Куртыш. — А если ты дашь свое согласие, мы подготовим народ и уже всем миром будем просить тебя стать царем над Тавридой…
— Нет, старики… За честь благодарю, но увольте… — сказал Глеб. — Уж лучше взять Эдварда, — он и помоложе, и потверже…
— Нет, его народ не примет… — возразил Григорий, двигая бровями. — Холодный человек он. А ты и роду хорошего, и первый поселенец тут, и все тебя уважают… И наследники опять же есть…
Григорий не договаривал: ему Эдвард был неприятен еще и тем, что ему хотелось над русской землей, как Таврида, иметь и царя русского.
— Нет, увольте, господа… Устал я, не могу… — повторил Глеб.
— А тогда старшего сына вашего, Бориса, просить будем… — сказал Николаев. — И воин храбрый, и голова на плечах хорошая, и рука твердая…
— Это его дело… — сказал Глеб, польщенный. — Пусть послужит стране, — если может, конечно…
— Благодарю, старцы, за великую честь… — сказал Борис, вставая. — Я готов отдать все свои силы родине. Воинское дело я люблю, а в делах управления и вы поможете мне своим советом, и отец не откажет…
— Вот и хорошо… — сказал весело Григорий. — И бери вожжи в руки… Только вот женить тебя надо — без наследника не порядок.
— А мы подготовим народ… — тоже повеселев, заметил Рахмет. — Все рады будут, всем порядка и покоя хочется…
— Ну, слава Богу… Доброе дело начато… — сказал Кур-тыш. — А теперь, старики, и по домам пора: уже темнеет… Идемте-ка…
— Да, да, пора… — согласились все, вставая. — Вот только как с главой церкви быть, надо думать… Идем… Прощай, князь… Молодежь, прощай…
— И мне тоже пора… — прошамкал реб Лейзер устало.
— Прощайте друзья мои… О-хо-хо-хо… — тяжело вздохнул он.
Глеб, Борис и Лев вышли, провожая стариков.
— Как шумит море… — смущенно, после долгого молчания проговорил, наконец, Андрей.
— Очень мне нужно твое море!… Ха-ха-ха… — насмешливо бросила Маруся. — Нет, ты вот посмотри, что я в старой отцовской книге нашла… Ах, Боже мой, да где же она?… Ах, вот!… — воскликнула она и, схватив старую Библию, торопливо стала перелистывать ее. — Да где же это?… А вот… Ну-ка, прочти… Вслух, вслух!…
— «В горах распустились цветы и вновь заворковали горлинки, — смущенно прочел Андрей. — Что же не идет возлюбленная моя?..»
— Вот… — сказала Маруся насмешливо и уверенно прибавила: — Только тут ошибка…
— Ошибка? — удивился Андрей, подняв на нее зачарованный взгляд.
— Да… — кивнула она головой. — Тут написано «возлюбленная», а надо «возлюбленный»… Ну, что, как? Понимаешь? — насмешливо говорила она и вдруг, звонко расхохотавшись, крикнула: — У-у, чучело гороховое!..
И — убежала…
КОЛЕСО ЖИЗНИ
На залитой веселым весенним солнцем площади пред старым храмом собрался со всех концов Тавриды народ, — все грубоватые, загорелые, трудовые люди. За храмом смеется лазурная даль морская, а вкруг — пышно ликует весна. На паперти на почетных местах сидят старцы, очень постаревший Глеб, печальная Ирмгард и реб Лейзер.
— Граждане… — встав, обратился с паперти к народу Григорий и густые брови его задвигались. — Собрание старейшин, с благословения его святейшества Мафусаила I, верховного главы святой религии нашей, уполномочило меня предложить на разрешение всенародного собрания два важных вопроса, от разумного решения которых зависит вся наша жизнь. Вопрос первый: желает ли народ управляться по-прежнему советом старейшин или же, в виду большой опасности из степей, надлежит нам избрать единого правителя?
— Царя!.. Царя!.. — закричал народ. — И скорее на Перекоп!… Царя!..
— Значит, вопрос первый народное собрание решило так: избрать царя… — сказал Григорий. — Теперь ставлю вопрос второй: кого именно избрать нам царем над нами?
— Бориса… Бориса… Эдварда… — полетело со всех сторон. — Бориса…
— Итак, мы слышим два имени: Бориса, сына князя Глеба, и Эдварда, которого мы почему-то не видим среди нас… — сказал Григорий. — Пусть те, что желают иметь царем Бориса, станут от меня направо, а те, кто хотят Эдварда, пусть станут налево… Вот так…
Огромное большинство переходит на правую сторону.
— Итак волею народа постановлено избрать на царство Бориса, сына князя Глеба… — среди криков восторга громко сказал Григорий. — Князь Борис, народ бьет тебе челом царской короной Тавриды, — согласен ли ты принять ее и, приняв, обещаешься ли ты править нами по чести и по совести?..