Сами воспоминания были признаны основательными и достоверными. Все уже упоминавшиеся моменты: дом, машина, имена членов семьи — подтвердились. Поскольку семья Мишра время от времени проезжала через Катни, а семья Патхак была там хорошо известна, можно допустить, что Сварнлата изучила внешние архитектурные детали дома Патхак естественным способом. Но этого нельзя сказать об интерьере. К тому же знания Сварнлаты о жизни Бии разворачивались по мере того, как она навещала места, где жила Бия. Например, в свой первый визит в Катни девочка спросила о дереве, которое раньше росло во дворе, о перилах, расположенных с задней стороны дома. Приехав в Майхар, Сварнлата узнала комнату Бии и дорогу к реке, по которой она обычно ходила купаться. Посетив Тилору, девочка вспомнила комнату, где умерла Бия, и отметила, что нет веранды, которая была пристроена к дому, когда Бия жила в нем.
Ошеломляла и способность Сварнлаты узнавать людей из жизни Бии. В общей сложности она узнала двадцать человек, многих — при специально созданных семьей Бии обстоятельствах. Сварнлате представляли группу, иногда из одиннадцати, иногда из сорока человек, и спрашивали, знает ли она кого-нибудь из присутствующих. Люди, знакомые с Бией, перемешивались с совершенно посторонними, зачастую члены семьи пытались сбить девочку с толку, представляясь не своими именами или отказываясь признан правильность ее слов. Несмотря на это, Сварнлата узнала многих членов семьи, включая четырех братьев Бии, причем одного назвала его детским прозвищем — Бабу, а остальных разместила по порядку о гласно времени их рождения. Узнала она четырех сводных сестер, двух сыновей и мужа Бии, а также его двоюродную сестру, множество друзей и знакомых, женскую прислугу (сказав: “Она моя служанка”), акушерку, пастуха и торговца орехами.
Интересно, как Сварнлата узнавала этих людей. Например, когда муж Бии и один из ее сыновей по имени Морли приехали в Чхатарпур, чтобы встретиться с ней, они сохраняли инкогнито. Тем не менее Сварнлата смогла определить их в толпе из одиннадцати человек. Она робко засуетилась вокруг мужа, как это принято у индийских жен. Морли в то время не верил в реинкарнацию и почти сутки настаивал на том, что он не ее сын, но в результате сдался. Более того, он привел с собой чужого человека, которого попытался представить вторым сыном Бии. И вновь Сварнлата не попалась на эту удочку и позже правильно определила своего настоящего второго сына при визите в Майхар. (В конце концов Морли убедился, что Сварнлата — реинкарнация его матери Бии).
Семья Патхак считала, что труднее всего девочке будет узнать их пастуха, но Сварнлата прошла и это испытание, хотя один из братьев Бии пытался убедить ее в смерти этого человека. В заключение она узнала семейную пару, друзей семьи, непроизвольно отметив при этом, что муж теперь носит очки, которых не было при жизни Бии,
И вот последняя попытка обмана. Четвертый брат Бии внушал Сварнлате, что у его сестры не было передних зубов, девочка же сказала, что у нее на передних зубах были золотые коронки. Братья Патхак не могли вспомнить, правда это или нет, и спросили у своих жен, которые подтвердили правильность ответа Сварнлаты.
Стивенсон отмечает, что в целом эмоциональная идентификация Сварнлаты с Бией была не столь сильна, как, например, отождествление Пракаша с Нирмалом, тем не менее в общении с семьей Бии она проявлялась. В доме Бии в Чхатарпуре Сварнлата вела себя как ребенок, коим она и была, может быть, более серьезно и самостоятельно, чем большинство детей ее возраста. В Катни, окруженная семьей Патхак, она непроизвольно стала вести себя, как старшая сестра по отношению к мужчинам, которые были старше нее на сорок и более лет. С сыновьями Бии в присутствии своей семьи она вела себя сдержанно, но, по словам Морли, когда они остались наедине, перестала сдерживаться и общалась с ними, как мать.
И еще несколько деталей. По словам Сварнлаты, отец ее носил тюрбан, что нетипично для этой части Индии, но на самом деле так оно и было. Она также знала, что у Бии была сводная сестра, умершая незадолго до нее. Когда в Катни Сварнлата попробовала особые сладости, она сказала: “Я часто ела это в моей предыдущей жизни”. Это лакомство — бара — было неизвестно семейству Мишра, и девочка никогда его не пробовала, однако это было любимое сладкое блюдо Бии. И наконец, Сварнлата напомнила мужу Бии о том, что он однажды взял сто двадцать рупий из ящика, где она хранила деньги. Мужчина уверял, что только он и Бия знали об этом случае.