Традиции Просвещения свидетельствуют, что каждый может ощутить внутри себя Бога — Природу — его чистейшей додифференцированной форме. Эта реальность, рассматриваемая как Недифференцированное Сознание, Единый, Божество, Тот, который вне формы, Пустота, Вакуум, Небытие, Основа Существ и т. д., представляется чем-то нераздельным и целостным. Следовательно, ее невозможно описать словами, которые по своей природе делят мир на альтернативные категории[105], Однако испытать ее способен каждый. Те же, кто по-настоящему переживал ее, обнаруживают, что именно она всегда являлась их глубинной индивидуальностью. Она присутствует всегда, просто мы о ней не знаем.
Кроме того, просветительские традиции учат, что когда Реальность решает проявиться во всем своем разнообразии, она образует множество промежуточных сфер и разумов, ответственных за данное измерение Реальности. Эти разумы известны и почитаемы как божества и ботхисатвы восточных космологии. Это не боги (как будто может существовать более одного Бога), но промежуточные существа, которые направляют более высокие функции Целого. Хотя на первый взгляд это похоже на многобожие (политеизм), однако нам постоянно напоминают, что “лишь Единое существует”. Поскольку это Единое разворачивается в различных духовных сферах, а в итоге и в нашей физической Вселенной, Его тело становится составным. Духовная сфера унифицирована в проявлении, но не сама по себе. Она наполнена существами, чьи способности и полномочия находятся за пределами нашего воображения[106].
Сверхдуша — мост, соединяющий нас с этими разумами. Рискну предположить, что подобно тому, как наша жизнь размещается в жизни Сверхдуши, ее жизнь располагается в другом гораздо большем сознании, а это сознание — в другом, превышающем его, и т. д. Информация и энергия текут через систему в обоих направлениях, от вершины до основ и обратно или, если вам так больше нравится, извне внутрь и изнутри наружу[107].
Возможно, нам будет легче принять идею иерархических “гнезд”, если мы устремим взгляд на наши тела и увидим, что в них происходят похожие процессы. Как физический организм мы вмещаем в себя многие системы органов, которые в свою очередь составлены из различных тканей. Ткани — не что иное, как совокупность клеток, состоящих из молекул, составленных из атомов. Атомы расщепляются на субатомные и даже субэлектронные частицы. Вот тут дело усложняется, потому что частицы как таковые имеют тенденцию исчезать, а мы остаемся один на один с полями и энергиями, которые, как утверждают многие физики, ведут себя скорее не как материя, а как сознание. Таким образом, наши тела являются невероятно сложной иерархией взаимозависимых систем, размещенных внутри других систем. Одно человеческое тело состоит из такого множества живых организмов, что Льюис Томас в книге “Жизни клетки” предложил представить его как огромный город с огромным числом обитателей, сосуществующих во взаимно поддерживаемом равновесии[108].
Эзотерические традиции призывают рассматривать и сознание как нечто находящееся внутри сложного переплетения сознаний, которые все вместе составляют сознание Бога. Онтологически так и есть, мы — божественны. Наша суть — это Его суть. Однако в действительности мы относимся к Божественной Общности через множество посредников, которые, как и мы, лишь различные проявления Целого.
Индивидуальность и сверхдушаВ начале этой главы мы задавались вопросом: продолжаем ли мы функционировать как целостные центры опыта после начала следующей инкарнации? С имеющейся у нас теперь концепцией Сверхдуши мы можем спросить по-другому: “Сохраняет ли Сверхдуша мою индивидуальность, когда мой опыт объединяется с более обширным сознанием?” Или в этом ассимиляционном процессе наша жизнь просто “разрезается” на куски и части информации? Обладает ли она иной ценностью, помимо того что является инструментом сбора этой информации? Все-таки чрезвычайно трудно примириться с тем, что наша индивидуальность подчинена, пусть даже чему-то более глобальному и разумному. Мы с удовольствием сдаем старый автомобиль в обмен на новый, но сдавать прежние индивидуальности — это совершенно другое дело.
Трудно концептуализировать механизм, который задействован в данном процессе. Размышляя об этих вещах, я неоднократно обнаруживал, что пойман в ловушку языка и вынужден выпутываться из коннотаций слов, совершенно не подходящих к тому, что я пытался понять. Казалось, заданный вопрос требовал ответа “да-нет”. Да, очевидно, наша индивидуальность сохраняется целостной. Правда, мы вряд ли будем заинтересованы в том, чтобы оставаться в ней. А если мы уже не отождествляем себя с недействующей (застывшей) индивидуальностью, может быть, вообще не стоит больше называть ее так. Часть проблемы состоит в том, что наш язык не предназначен для описания работы Сверхдуши, ибо она объединяет то, что мы привыкли разделять.