Это было его первое свидание.
В общем, думаю, вы поняли, что Нил кое-чем мне обязан, да только с тех пор между нами столько произошло, что взаимные любезности больше не опознаются как отдельные акты, а сливаются в яркое свечение привязанности. Наша дружба — туманность.
И вот Нил Ша появляется в проеме входной двери, высокий и плотный, в черной спортивной куртке, сидящей по фигуре, и ему совершенно нет дела до пыльных Дальнеполочников. Он нацеливается на низкий стеллаж с ярлыком «Научная фантастика и фэнтези».
— Чувак, у вас тут Моффат! — восклицает он, вынимая толстый том в бумажной обложке.
Это «Хроники поющих драконов», первый том — та самая книга, на почве которой мы сдружились в шестом классе, и поныне любимая нами обоими. Я читал ее три раза. Нил, видимо, раз шесть.
— И, похоже, старое издание, — замечает он, шелестя страницами.
Так и есть. У последнего издания трилогии, вышедшего после смерти Кларка Моффата, обложки с простым геометрическим рисунком, который складывается в орнамент, если все три тома выставить в ряд. А на этом — нарисованный распылителем толстый синий дракон в косицах морской пены.
Я говорю, что Нил должен купить эту книжку: коллекционное издание, и стоит, скорее всего, куда больше, чем просит Пенумбра. К тому же, за шесть дней я не продал ничего, кроме открытки. Обычно мне совестно принуждать друзей покупать, но Нил Ша сегодня если и не богат сверх всякой меры, то в любом случае вполне конкурент принцам не первого ряда. Примерно в то же время, когда я горбатился за минимальную зарплату в рыбном ресторане «Минтаетет» в городе Провиденсе, Нил запускал свое дело. Пролетело пять лет, и поглядите на волшебство целенаправленных усилий: у Нила, насколько я могу оценить, несколько сотен тысяч долларов в банке и компания ценой в миллионы. У меня тем временем ровно 2357 долларов на счету, а компания, на которую я работаю — если ее можно назвать компанией, — вращается во внефинансовом пространстве, населенном отмывателями денег и маргинальными «церквями».
Словом, на мой взгляд, Нил мог раскошелиться на старую книжку в мягкой обложке, даже если у него нет больше времени на чтение. Пока я копаюсь в темных ящиках конторки, нагребая сдачу, его внимание наконец перемещается к сумрачным стеллажам, царствующим в дальней части магазина.
— А там что? — спрашивает Нил.
Он пока не понял, любопытно ему или нет. Обычно старому и пыльному Нил предпочитает новое и блестящее.
— А там, — говорю я, — настоящий магазин Пенумбры.
Спасибо вмешательству Мэта: я стал с Дальнеполочниками понаглее.
— Допустим, я тебе скажу, — начинаю я, ведя Нила обратно к стеллажам, — что в этот магазинчик постоянно наведывается кучка весьма странных книгочеев?
— Шикарно, — отвечает Нил, кивая.
Он почуял колдунов.
— И, допустим, я скажу…
Я снимаю с нижней полки том в черной обложке.
— …что все эти книги — тайнопись?
Я распахиваю черный том, показывая мешанину букв.
— Обалдеть, — загорается Нил. Ведет пальцем по странице через лабиринт литер.
— Есть один парень из Беларуси, вскрывает коды. Защита от копирования, все такое.
В этом высказывании заключается вся разница между нашими с Нилом жизнями после школы: у Нила есть парни — те, кто может оказать ему разные услуги. У меня никаких парней нет. Ноут есть, и на том спасибо.
— Я бы мог показать ему, — продолжает Нил.
— Ну, я не до конца уверен, что это шифр, — признаюсь я.
Закрываю книгу и ставлю ее на место.
— И даже если так, я не знаю, стоит ли его, ну, вскрывать. Ребята, что приходят сюда за книгами — довольно странные типы.
— С этого всегда и начинается! — Нил лупит меня по плечу. — Вспомни, в «Хрониках». Разве на первой странице встречаешь Телемаха-Полукровку? Нет, чувачелло. Ты встречаешь Кочедыгу.
Главный герой «Хроник» — Кочедыга, ученый гном, карлик даже по гномьим меркам. Его в юном возрасте изгнали из воинского клана, и… но, в общем, да, наверное, Нил в чем-то прав.
— Надо разобраться, — продолжает он. — Сколько?
Я объясняю, что у всех членов клуба есть карточки — но теперь это не просто треп. Сколько бы ни стоило вступить в читательский клуб Пенумбры, Нилу это по плечу.
— Узнай, сколько стоит членство, — говорит он. — Провалиться мне, если ты не попал в сюжет «Ракет и чародеев».
Нил ухмыляется. И выдает густым басом Мастера подземелий:
— А ну не дрейфь, Клэймор Краснорукий.
Уф. Он обратил против меня мое игровое прозвище. Это мощное древнее заклинание. Я сдаюсь. Я спрошу Пенумбру.