– Надюшка-то у себя? – поинтересовался я, поднимаясь по лестнице.
– Куда ж ей деться, – отозвалась Розмарин. – В город мы её не выпускаем. Да и сами не ходим. Разве что Зина изредка.
Ну ещё бы. У всех обитающих тут эльфиек нет не то что гражданства, но даже официальных опекунов. Зина-то просто нагло косит под человеческую бабу. Но если кто узнает в ней эльфийку, посчитают беглой. Могут и камнями забить или запинать до смерти, и ничего этим бдительным гражданам за такое не будет.
Так что наверняка во время выходов в город за ней присматривают, никто не хочет потерять уникальную эльфийку-мутантку с климаксом. Авось лет через сто наши врачи и учёные всё же сумеют понять, что такое Вера с ней сотворила. Ну, это если кто-то из моих ровесников, «круглоухих магов», всё же подастся в медицину или науку. Ага, жди, как же. Мы – поколение раздолбаев, особенно те, кому всё же досталось от жизни на халяву что-то уникальное. Впрочем, не думаю, что кому-то из них эти крохи магии принесли счастье, ведь проявляется дар у людей только после сильнейшего стресса...
Глава 11
Надюшке досталась почти вся квартира под номером три. Только Зина, её нянька, занимала там одну комнату, хотя нянчиться с великовозрастным дитятком уже никакой необходимости не было.
Розмарин направилась к двери напротив. И тут я остановился, так и не войдя в квартиру Надюшки.
– Погоди-ка. А там у вас кто живёт? – спросил я.
– Тебе лучше не знать, – покачала головой целительница.
– Я же сейчас зайду и посмотрю, хрен ты меня остановишь, – пообещал я.
– Хорошо, если тебе так угодно, – не стала спорить Розмарин. – Эльфы.
Я выждал паузу, но продолжения не последовало.
– Хрена се! – выдал я. – И чё?
– Один настоящий и один из этих ваших клонов-подделок, – всё тем же спокойным голосом продолжила целительница. – Обещают потом привезти ещё двоих.
Иногда я думаю, что у неё после заражения Плесенью вообще никаких эмоций не осталось. А те, что демонстрирует, – просто имитирует. Наверное, даже сочувствия к соплеменницам не испытывает, просто умом понимает, что помогать другим – это хорошее и нужное дело.
– Та-ак, – протянул я. – Настоящий эльф... И клоны? Я охреневаю, мадам.
То-то я смотрю, там дверь новая, железная, да ещё и с навесным амбарным замком! Я-то думал, в той хате давно потолок провалился, и она вовсе не жилая.
– Пошли, хочу посмотреть на настоящего эльфа, – потребовал я.
Да и на клона тоже, хотя по телеку уже видел... Значит, эти, из рекламы для богатых дамочек, – клоны. Вот на что Криста намекала, но толком не объяснила.
Розмарин отперла замок и открыла дверь. Мы прошли в дальнюю комнату.
– И это эльф? – вырвалось у меня.
Сидящее в кресле существо ответило на непонятном мне языке, но с явно вопросительной интонацией. Розмарин заговорила на той же тарабарщине. Эльфийский, что ли? Потом повернулась ко мне:
– Он не знает русского.
Я ещё раз оглядел эльфа. Коротышка, полтора метра без кепки. Ручонки и ножки тоненькие, зато пивное брюхо отрастил на зависть всем потомственным алкоголикам. Да он же натуральный гоблин, разве что не зелёный, а телесного цвета! Ну и без когтей. И вот от таких папаш рождаются роскошные остроухие девки с шикарными фигурами?
– А английский? – поинтересовался я.
– Только эльфийский, – сообщила Розмарин. – Эльфы, они... Высокомерны, не желают подстраиваться.
Пфф, вот этот мелкий хрен, которого я одним пинком перешибить могу, высокомерный? Считает себя лучше людей? Ой, умора-то!
– И что, теперь у тебя все пациентки пуза отрастят? – спросил я.
– К сожалению, нет. Его кастрировали люди. Вот если ты дашь мне накопитель, я могла бы отрастить ему яйца. Тогда да. Беременность пошла бы моим пациенткам на пользу.
Эльф ещё что-то сказал. Потом выставил два пальца перед своими губами и высунул язык. Это он так с Розмарин заигрывает, что ли? Совсем тупой и не понимает, что она фригидная... Или всё же понимает русский и так намекает, что делает с пациентками в квартире этажом ниже?
– Это не ко мне вопрос, – покачал головой я. – Могу дать номер своего куратора. Если он разрешит, камешек отдам без проблем. Всё равно ж не мои.