Портье — отвратный тип с ничего не выражающими, как пробки от бутылок, глазами — только усмехнулся:
— Что-нибудь не так, мистер? Вы остались недовольны?
— Она во сне скрипит зубами, попробуйте переспать с такой женщиной, а потом скажете ваше мнение. Так вы знаете ее?
— Нет, не знаю. Такие, как ваша подружка, сотнями проходят здесь за сутки, а то и больше. Разве всех упомнишь?
Конечно же, он знал ее. Но у меня не было денег на то, чтобы развязать ему язык, эта шлюха выскребла все до цента.
Мне ничего не оставалось, как поскорее унести ноги из этого притона.
Я долго бесцельно слонялся по улицам. Потом вернулся к «Добродушному льву», будь он проклят, за своей машиной и поехал в отель. Хорошо, что номер был оплачен, это давало мне возможность спать под крышей.
Придется опять уповать на Джерри. Что бы я делал без него? И что буду делать еще три дня в ожидании встречи с ним?…
История следующая
1
Мой костюм уже не смотрелся так привлекательно, как неделю назад. Правда, я и сам изменился. В сравнении с тем, как я выглядел сейчас, моя внешность времен «Сан-Квентин» могла бы сойти за образец физического и нравственного совершенства.
С трудом я отыскал бар, в котором Джерри назначил мне встречу. Эти три дня я ухитрился прожить на шесть долларов, осталось четыре. Как раз на то, чтобы выпить пива.
Джерри, конечно, субсидирует меня, но не может же это продолжаться вечно. Надо быть умнее в будущем. Только круглый болван может рисковать вновь сесть за решетку, сначала не собираясь никого грабить, а потом, когда неправедная прибыль все же попала в его руки, отдать ее шлюхе. Я был зол, голоден и готов на любое новое дело, только бы изменить свое положение.
В баре было прохладно и уютно. Витражи в окнах преломляли солнечный свет в спокойные полутона. Посетителей почти не было. От нечего делать какой-то парень у стойки гонял с барменом кости.
В укромном уголке устроилась влюбленная парочка, их ничего вообще не интересовало, кроме них самих. Я попросил подать мне пиво и по привычке сел за угловой столик. Бармен нехотя оторвался от азартной игры и, налив пива, поставил его передо мной. С жадностью осушив бокал, я закурил сигарету.
Скоро придет Джерри и все прояснится. После того вечера я его не видел. Он позвонил сегодня днем и назначил встречу здесь. Три дня я провалялся в номере отеля, три дня мои шпики проводили время, бездельничая в холле. Когда я уходил в кафе на ленч, они не трогались с места. Слежка за мной начиналась только тогда, когда я садился в машину, здесь они были оперативны.
И все же я еще не привык к свободе, а, может быть, ждал от нее большего. Иногда мне даже хотелось, как и в Вентуре, вернуться в камеру. В сущности, только за решеткой я чувствовал себя свободным, а выйдя на волю, оказался в тюрьме.
Кто— то хлопнул меня по плечу. От неожиданности я вздрогнул и поднял голову.
Передо мной стоял мужчина лет тридцати пяти в шикарном костюме из твида и белоснежной сорочке. Его лицо показалось мне знакомым. Высокий лоб, выдающаяся тяжелая челюсть и серые проницательные глаза.
— Привет, Крис! Что ты так смотришь, будто не узнаешь? Я Нолан О'Грис.
Я встал. Это действительно был Нолан, тот самый Нолан, которого я тянул за уши в университете. Тогда мы жили с ним в одной лачуге, делились последним куском хлеба и грызли его вместе с наукой, которая заменяла нам масло.
— Неужели это ты?! Узнать его было трудно.
— Конечно, черт подери, это я! Как я рад, что вижу тебя! С ума сойти, какая встреча! Вот уж не ожидал…
Мы крепко пожали друг другу руки.
— Выпьем что-нибудь? — предложил я, почувствовав, как кольнуло под ложечкой при мысли о деньгах.
— Конечно! — Он кивнул бармену и устроился напротив. — Пора выпить. У меня язва, я соблюдаю режим, а по режиму мне пора выпить стаканчик виски.
Он заказал бармену две двойные шотландского.
— Никогда не думал, что алкоголь помогает избавиться от язвы.
Он засмеялся.
— И напрасно. Нужно уметь пользоваться лекарствами. Если я буду давать своей язве то, что ей хочется, она никогда не покинет меня.
— Оригинальный метод лечения.
— У-у, это все пустяки. Настоящая язва — моя жена. Но от этой болезни не избавишься.
— Зачем же ты женился на язве?
— А ты женат?
— Нет.
— Счастливчик! Тебе не понять меня. Я женился не на женщине, а на деньгах. Ты помнишь наше существование? Разве оно приносило нам счастье? Черта с два! И что ты думаешь, после университета оно улучшилось? Черта с два! Пять лет я мыл машины на бензоколонке и зарабатывал язву и чаевые. Не так давно я вымыл ее машину… Короче, она меня подобрала с пола.
— Значит, ты теперь богатый человек.
— Да. Я богат. Но радость невелика. Моя супруга старше меня, к тому же ревнива. Кругом полно милых куколок, а я, имея деньги, хожу около ее ноги, как послушный пес. Вот и сейчас она сидит у маникюрши напротив бара, в котором мы сидим. Через пару дней мы едем на год в Европу, в свадебное путешествие.
— А что потом? Так и будешь пропадать возле нее?
Нолан сделал резкое движение, будто спускает воду в унитаз.
— Нет! Я забираю себе фирму. Если за этот год не сбегу от нее, конечно. Ее папаша, у которого денег больше, чем мозгов, владеет тремя крупными фирмами по строительству мостов. Это бешеные деньжищи! Одну он полностью отдает мне.
— Тебе не нужен компаньон?
Он улыбнулся и похлопал меня по плечу, как опекун бедного родственника из провинции.
— Сколько стоит твоя фирма? — настойчиво спросил я.
Он перестал улыбаться, его серые проницательные глаза скользнули по моему лицу.
— Ты серьезно хочешь заняться делом? Ты что-нибудь смыслишь в строительстве мостов?
— Даже гениальные математики начинали с таблицы умножения.
— Послушай, Крис, если ты это серьезно, то я буду на седьмом небе. Ты отличный экономист, у тебя светлая голова, не то что я — пень. С тобой наша фирма станет лучшей в мире… Ах, черт! Но как же с деньгами? Старик не даст мне возможности втянуть кого-либо в дело без денег.
— А с чего ты взял, что у меня их нет? Ты сам говоришь, что моя голова чего-то стоит. Вот она и заработала…
— Если ты внесешь сто пятьдесят тысяч в фирму, то получишь пятьдесят процентов акций и контрольный пакет президента компании. Я буду председателем совета директоров. Короче говоря, годовой доход по восемь миллионов на брата минус налоги и три процента старику. Это его условия, но, конечно, в том случае, если я буду мужем его дочери.
— Считай, договорились. Твоего старика зовут Роджер Мэдвиг?
— Кто тебе сказал?
— Гадалка.
— Ты еще и провидец?
— Пустяки. Просто это самый опытный пройдоха среди сильных мира сего, умеющих строить мосты.
— Ты прав, он пройдоха, но я за ним как за каменной стеной.
— Я это знаю. Поэтому и вкладываю деньги, не опасаясь вылететь в трубу.
Он откинулся на спинку стула и, прищурившись, ощупал меня взглядом.
— А откуда, Крис, у тебя такая куча денег? Ты не шутишь?
— Шесть лет я зарабатывал эти деньги. Они у меня есть. Я сейчас серьезен, как никогда.
— Если это так, я счастлив. Лучшего компаньона не найти. По рукам!
— По рукам!
— А ты не передумаешь за год?
— Год — это именно тот срок, который меня устраивает.
Краем глаза я заметил, как в бар вошла женщина, нервно осмотрелась и, завидев Нолана, направилась к нам.
— Где мне тебя искать? — спросил он.
— Я сам тебя найду. Ты теперь станешь знаменитостью.
— О'кей, только не надуй!
— Нельзя начинать сотрудничество с недоверия, Нолан.
Женщина подошла к столику.
— Извините, джентльмены, но я вынуждена вмешаться в вашу беседу.
Мы оба встали.
— О, Джанет, познакомься, это мой старинный друг по университету Кристофер Дэйтлон.
Я поклонился.
— Моя жена, Джанет Мэдвиг. Она улыбнулась.
Наверняка когда-то она была хороша. Сейчас ей уже перевалило за первую половину столетия, и прожитая жизнь оставила свои следы на ее лице. Здесь кто-то сеял, кто-то собирал, но неизвестно, кому достался урожай.