— «Лани, покажи пожалуйста — как пользоваться светоглядом?».
Вэйта пожала плечами и мы пошли в палату. Там девушка подвезла светогляд на колёсиках поближе к кровати, где уже угнездился я. Аппарат был примерно метра полтора в высоту, полметра в ширину и столько же в длину. Примерно размером со средний земной холодильник без морозильной камеры, ага. В верхней части был экран с закруглёнными углами, примерно сорок на двадцать пять сантиметров. Под ним шёл горизонтальный ряд круглых кнопок. Под кнопками были две крышки, похожие на крышки почтовых ящиков. Одна побольше, другая поменьше. Ага. Это под кассеты или как это здесь называется.
Вэйта вытянула из задней части светогляда витой шнур с трёхштырьковой вилкой, воткнула её в розетку на стене, прикрытую до поры декоративной крышечкой. Интересно, есть ли тут кабель антенны? Оказалось, что есть. Разъём тоже отыскался внизу стены. Когда Лани присела возле него, вполне сноровисто соединив разъём с кабелем, халатик, и так не пуританский, натянулся и открыл стройные бёдра девушки. Я старался не смотреть на смуглые ножки вэйты, но глаза сами возвращались на них. Хорошо, что Лани не заметила моих мучений, а то бы неудобно получилось.
Самая левая кнопка включала аппарат. Экран замерцал, внутри светогляда тихонько загудело. Через минуту его внутренности прогрелись, экран осветился серым. Вторая кнопка включала приём эфирных светопередач. Последовательное нажатие этой кнопки переключало каналы. Было их целых три. Один государственный, один общественный и один коммерческий. Наши либералы бы умилились. Кстати, система светопередач была цветная. Третья кнопка включала воспроизведение звуковых эфирных передач. Радиоприёмник, по-нашему говоря. Четвёртая включала проигрыватель светолент, пятая включала проигрыватель граммзаписей. Всё просто. Наверное я справлюсь?
Лани была уверена, что справлюсь. Я потыкал в кнопки и спросил в блокноте:
— «Лани, здесь можно найти образовательные светоленты?»
Вэйта пожала плечиком:
— Можно. Но не здесь. Собрание светолент есть в книгохране. Тут не далеко, но нужно выходить с территории госпиталя.
Это проблема. Мне хотелось самому выбрать ленты, но выпустят ли меня? В любом случае сегодня к Нерону ходить уже поздно. Я вздохнул и написал:
— «Это потерпит до завтра. Лани, может тебе нужно уйти пораньше? Если нужно, то иди. Я буду слушать эфир».
Вэйта прочла записку, грустно улыбнулась: — Мне некуда спешить… Да и не к кому. — Добавила она шёпотом, и вдруг несмело попросила:
— Фрам, можно я тут посижу? Мешать не буду.
От этих слов повеяло такой надеждой, что мне вдруг захотелось крикнуть ей: «Что ж ты делаешь, девочка? Зачем привязываешься? Иди, ищи своего единственного вейта!» Но я промолчал. Посмотрел в эти бездонные глазищи и не смог проявить нужную в этой ситуации грубость. Пожал плечами. Вэйта устроилась на стуле со своей толстой книгой, а я подсел к светогляду, избегая смотреть в её сторону. Может я зря отказался заменить Лани?
Управление приёмником эфирных звукопередач было несложное. Тем более я ещё застал в детстве старые ламповые радиоприёмники. Под кнопками управления была большая стеклянная шкала в форме диска. В центре её находился чёрный маховик, связанный со стрелкой, ходящей по кругу. На диске были нанесены обозначения длин эфирных волн в трёх диапазонах — короткие, средние и длинные волны. Вращая маховик, можно плавно менять длину принимаемой волны, а отдельной ручкой переключать диапазоны, при этом загорается соответствующий глазок. Сама шкала подсвечивалась мягким жёлтым светом. Вобщем полное дежавю старого дедушкиного радиоприёмника. Помню, в детстве я включал его, гасил в комнате свет и крутил маховик, переходя со станции на станцию. Слушал гудение и писк эфира, прорывающуюся морзянку, бубнение иностранных радиоведущих и представлял себя то отважным полярником, сидящим в заваленной снегом палатке, то подпольщиком в оккупированном фашистами городе, то бортовым радистом спасательного самолёта. Было жутко интересно. Да, я из того поколения, которое в детстве хотело стать героями, а не банкирами и рок-звёздами. Последние романтики ушедшей эпохи.