Когда поставили гроб, Золотарев отошел в сторону. Он не мог смотреть на Аллу. Ее глаза продолжали недоумевать. Кажется, она до сих пор не осознала случившегося и словно просила объяснить ей.
К Золотареву подошел Карпухин, попросил закурить. Папиросу держал неумело и долго тыкался над спичкой, не мог прикурить.
Над могилой несколько слов сказал Половцев. Потом говорила врач. Женщину душили слезы, кто-то взял ее под руку и отвел подальше, за толпу.
Когда на глиняный холм поднялся Дмитрий Иванович Зарубин, к Золотареву и Карпухину подошли те двое с лопатами.
— Долго там будут за упокой-то? — спросил один, Карпухин взглянул на Аллу, около которой стояли Дарья Петровна, Ася и Валя. Он боялся, что Алла обернется и увидит около кучи земли стандартную раму, по которой копают могилы: четырехугольник из досок по форме гроба. Почему-то ему казалось, что рама — самое жуткое на кладбище.
— Ветер глаза запорошил, — объяснил второй. — Надо бы по-быстрому. У нас еще работа…
От них пахло спиртом. Они стояли перед Карпухиным и нетерпеливо постукивали лопатами.
— Вы люди или?.. — задрожал от злости Андрей. Виталий отвернулся, швырнул смятую папиросу. Голос Зарубина взлетал и снижался. Руки Зарубина закругляли фразы, которые могли показаться для такой минуты острыми. Нет, они не могут говорить над гробом Саши, не могут, и всё.
— До свиданья, Саша! — сказал Зарубин и, осознав свою, такую естественную ошибку, мотнул головой и поправился: — Прощай, Саша!
— Артист! — процедил Виталий, по Андрей только увидел, как шевельнулись бледные губы Виталия.
Нестройно, в последний раз заиграл оркестр. Забившуюся в рыданиях Аллу Валя отвела от гроба. Ребята подходили по одному, прощались, прятали лица.
Если бы на несколько минут раньше, думал Золотарев, глядя на лицо друга. Смерть от кровотечения — нелепая в наши дни смерть. Слишком поздно его привезли, внутриартериальное нагнетание крови уже не могло помочь.
Забили крышку гроба — гвозди в зубах, лихо стучали молотками двое. Продели под гроб белые тесьмы и веревку, и еще когда только подняли Сашу Глушко, Карпухин покосился на стандартную раму и понял, что могильщики напутали. И Великанов понял — держась за тесьму, он испуганно посмотрел на Виталия. А гроб уже опускался узким концом, и Золотарев недоумевал, почему замешкались с другой стороны Великанов и Карпухин.
И вдруг, увидев, что не идет ее Саша в могилу, навзрыд заплакала Алла.
Любил Саша жизнь. Не хотел Саша идти в землю, не входил он в нее, узко разверстую и холодную, не признавал он за собой своей собственной смерти…
Бледный Андрей подошел к тем двоим, которые лопатами у края поспешно расширяли могилу.
— Ну, ветер глаза запорошил? — прохрипел Андрей и, заплакав, отбежал к деревьям.
Любил Саша жизнь. Поскупилась судьба, отпустив ему так мало на этой земле, среди этой зелени. Но ненавидел он все, что отпускалось человеку мелкой мерой, и не принимал этой меры. Даже после смерти в нем говорил его характер.
И это было последнее слово, которое сказал Саша Глушко.
Глава XIV
Может быть, это есть
ответ на вопрос, что такое
вдохновение?
и в гостинице, ни в училище Великановой не оказалось. Вполне возможно, что сейчас Тамара пускала в ход последние средства удержать своего мужа. В таком случае Васильеву надо набраться терпения и ждать.
Он зашел в ресторан и выпил коньяку. С ним приветливо раскланялась официантка Оксана. Мысленно он пообещал себе подумать в свободное время над следующим вариантом, который предлагает ему услужливая жизнь.
Характерной чертой Васильева было то, что, будучи неуверенным, как обойдется с ним судьба завтра, он не очень страдал от этой неуверенности. Всегда получалось так, что, проигрывая в одном, он неплохо выигрывал в другом. С сыном он проиграл, но выиграл со свободой. На выставке пострадало его самолюбие, но на следующий же день он получил отменный заказ, и с самолюбием в основном было покончено. Теперь он требует от жизни еще некоторых компенсаций. И жизнь будет платить неустойку, только, как видно, придется подождать.
Он сел на скамейку в скверике, где перед вздыбившимся на пьедестале танком горел вечный огонь.
Ему казалось, что люди проходят мимо этой красоты слишком равнодушно и привычно, не отзываясь на каждодневное зачерствелыми сердцами. Его охватила заветная волна уважения к самому себе, к своей утонченности, к своему всеведению. Может быть, это и есть ответ на вопрос, что такое вдохновение?