Зачастую, когда говорят о А. Ф. Керенском, изображают дело так, будто его революционная карьера началась в феврале 1917 г., а сам Керенский был настолько потрясён якобы случайно свалившейся на него властью, что буквально опьянел от неё. Член Временного правительства В. Д. Набоков писал: «Трудно даже себе представить, как должна была отразиться на психике Керенского та головокружительная высота, на которую он был вознесен в первые дни и месяцы революции»{249}.
Однако это определение неверно. А. Ф. Керенский не только не был «случайным человеком» Февральской революции, но во многом являлся её организатором и руководителем. К февралю 1917 г. Керенский прошёл большой путь от рядового эсера-пропагандиста, адвоката по политически делам, до руководителя крупнейшей Трудовой фракции (фракции «трудовиков» в Государственной думе. Он был знаком с представителями самых разных слоёв оппозиции и революционного движения, многие из которых сыграли затем руководящую роль не только в Февральском, но и в Октябрьском перевороте.
Эмигрантский историк И. П. Якобий писал, что Керенский «предназначался с самого начала на большую роль»{250}.
В августе 1915 г. Охранное отделение в своих донесениях выделяло Керенского как главного руководителя революционного подполья. «Вся революционная агитационная работа, — говорилось в секретных донесениях директору департамента полиции, — в настоящее время сосредоточилась, по категорическим указаниям всех серьёзных осведомительных источников — в социал-демократической и трудовой фракции, причём последняя во главе со своим лидером Александром Керенским за последнее время стала играть доминирующую роль»{251}.
А. Ф. Керенский был также и одним из руководителей партии эсеров, возглавляя её так называемую «Южную конференцию»{252}. Партия эсеров отказалась входить в Государственную Думу, её интересы представляли там трудовики во главе с Керенским.
А. Ф. Керенский был одним из злейших врагов русской монархии и лично Государя Николая II. 14 февраля 1917 г. Керенский громогласно заявил, что «необходимо устранить самого Царя, не останавливаясь, если не будет другого выхода, перед террористическими насильственными действиями»{253}.
А. Ф. Керенский в январе 1917 г. утверждал, что «революция нам нужна, даже если б это стоило поражения на фронте»{254}.
Нет сомнения, что к февралю 1917 года Керенский был одним из руководителей готовящегося государственного переворота. Керенский внушал, что «преступное бездарное правительство» не в силах бороться с внешним врагом. Победа возможна только при учреждении в стране народного полноправного правительства, то есть Учредительного собрания. Вопрос о созыве Учредительного собрания Керенский настойчиво и систематически пропагандировал, объезжая всю Россию, информируя революционные силы и подготавливая их к выработке общих лозунгов, которыми должны руководствоваться при революционном выступлении все революционные элементы России{255}.
Генерал К. И. Глобачёв писал о планах Керенского: «Военные и придворные круги представляли себе простой дворцовой переворот в пользу великого князя Михаила Александровича с объявлением конституционной монархии. В этом были убеждены даже такие люди, как Милюков, лидер партии конституционных демократов. В этой иллюзии пребывала даже большая часть членов прогрессивного блока. Но совсем другое думали крайние элементы с Керенским во главе. После монархии Россию они представляли себе только демократической республикой»{256}.
Заговор Керенского изначально был антимонархическим и предусматривал полное уничтожение монархии, а не замену самодержавного Императора Николая II другим конституционным государем.
А. Ф. Керенский был первым, кто на заседании Государственной думы 14 февраля 1917 г. призвал «устранить самого Царя, не останавливаясь, если не будет другого выхода, перед террористическими насильственными действиями»{257}.