— Я задал тебе вопрос, дружок.
Реннер тупо пялился. Карвер сказал:
— Поговорим в участке.
Он грубо развернул Реннера, выкрутил руки за спину и защелкнул наручники на кистях. Из раны на плече у громилы еще сильнее заструилась кровь.
Я раскрыл было рот, но Бетти опередила меня:
— Вы хотите упоминание в репортаже, Карвер? Я начну: сержант Карвер с типичной жестокостью...
Он встал, уставился на нее:
— Какого черта вы тут делаете? — и обратился к Дэйну: — Вы позвонили ей раньше, чем нам?
— После вас, — ответил Дэйн. — Вы имеете что-нибудь против?
Карвер пожал плечами. Полицейские собрали безнадзорное оружие и запихали трех головорезов в патрульную машину. Вдруг Карвер вернулся, подошел ко мне, раскрыл небольшой блокнот в черной обложке, занес над ним огрызок карандаша и спросил:
— Так ты сыщик, а?
— Верно. — И я показал ему свое удостоверение.
— Что ты тут делаешь?
Я нахмурился:
— Какое это имеет значение?
Он усмехнулся:
— Откуда мне знать, пока я не спросил? Не артачься, приятель.
Вмешался Дэйн:
— Я пригласил его в гости, Карвер. Он оказался здесь, когда заявились эти парни. Весьма кстати.
Карвер опять обратился ко мне:
— О'кей, парень хотел оглоушить Дэйна. Тебе пришлось стрелять? Иначе остановить его ты никак не мог?
Тип начал доставать меня, и я постарался ответить не менее противным тоном:
— Иначе не мог. Просто не было времени.
— Посмотрим на твою «пушку».
Достав кольт из кобуры, я протянул его ему. Он откинул барабан, осмотрел его и вернул мне со словами:
— Будь поосторожнее с этой штукой, приятель. С такой не до шуточек. В Сиклиффе не любят тех, кто стреляет в людей.
— Вот как? Значит, я должен был позволить той обезьяне раскроить Дэйну череп?
— Ты знаешь, что я имею в виду, приятель.
— Не уверен. А зовут меня Скотт.
Он ухмыльнулся и обратился к Дэйну:
— Вы собираетесь подать жалобу?
— Я-то подам непременно, — вмешался я. — Кстати, меня не удивит, если по крайней мере один из них сидел. Может, они все трое уголовники? И у них у всех было оружие, так что...
— Уголовное преступление. Уж не собираешься ли ты подсказывать мне мои обязанности?
— О, ради Бога, сержант! — Я умолк. Еще немного, и я врежу ему, будь он хоть трижды коп. Пока же я добавил: — Вы желаете, чтобы я подписал жалобу сию минуту?
— В любое время. Но сегодня хоть один из вас должен явиться в управление.
Похоже, он получил всю необходимую информацию, поэтому спустился с веранды и завернул за угол, бросив через плечо:
— Полегче там со служебным револьвером. Я уже говорил, нам в Сиклиффе не нравятся крутые парни.
Я с изумлением воззрился на Дэйна и на девушку, прислонившуюся к двери:
— Что его так гложет?
— Он вообще такой, — отозвался Дэйн. — Знаешь, ведет себя так, словно весь мир ополчился против него. Второй не чище, просто молчаливее. Тут их называют братьями. Не потому что родственники — просто они постоянно вдвоем.
— Мистер Скотт, — заговорила Бетти, — теперь, когда полицейские ушли, скажите: вам действительно нужно было стрелять в того человека? — Она пристально глядела на меня из-за очков с каким-то странным выражением на весьма привлекательном лице.
— Ну, — запнулся я, — сколько раз я должен...
Дэйн прервал меня:
— Расслабьтесь, вы оба. Если бы Шелл промедлил, Бетти, мне бы раскроили череп.
Девушка улыбнулась ему — она и вправду становилась очаровательной, когда переставала строить из себя деловую женщину. А мне сказала:
— Извините, мистер Скотт. Просто я не нахожу ничего забавного в игре с оружием.
— Ошибочное употребление термина, золотце! Это вовсе не было игрой. И я сам не нахожу ничего хорошего в ней. — Я улыбнулся Бетти. — Так будем друзьями, а?
Улыбка исчезла с ее лица, но она не спускала с меня глаз.
— Да, разумеется. Я... — Она замолчала.
Была в ее облике какая-то напряженность, словно она нервничала или смущалась. Однако, сообразил я, не каждый день молодая девушка видит истекающих кровью парней на верандах, усыпанных «пушками».
— Пора возвращаться в редакцию. — Она бросила быстрый взгляд на Дэйна, стремительно спустилась по ступенькам и завернула за угол.
Я услышал, как отъезжает машина.
— Я собирался сообщить тебе побольше о Бетти. — Дэйн нахмурился. — Но не успел. Она была помолвлена с солдатом, погибшим в Корее. Это случилось полтора года назад, а она так и не может прийти в себя. С тех пор она практически не общается с мужчинами. У нее развилось нечто вроде фобии к оружию, к любому проявлению насилия. Не здорово, но ее не переубедишь. Слов не хватит. Она должна справиться с этим сама. Однако чертовски неприятно.
Помолчав с минуту, он спросил:
— Ну, что ты думаешь теперь о моих сумасбродных догадках?
— Не такие уж они и сумасбродные.
Он посмотрел на часы:
— Хочу познакомить тебя с Бароном и мисс Мэннинг. Мы уже опаздываем.
Раньше я слышал о Лилит Мэннинг, вернее о Мэннингах. Что-то вроде местных Рокфеллеров или Морганов, верхушка общественной пирамиды в Сиклиффе. Старшие Мэннинги, ныне покойные, были возмутительно богаты и оставили большую часть своей собственности городу: больницу «Мэннинг-мемориал», упомянутый Дэйном городской пляж, культурный центр, даже музей.
Кроме собственности, завещанной Сиклиффу, много земли и недвижимости было оставлено фонду Лилит Мэннинг, созданному ее родителями незадолго до смерти. В этой благотворительной организации Дэйн, как я знал, был членом совета директоров.
— Лилит странновата, Шелл, — начал, рассказывать Дэйн па дороге. — Она училась в частных школах на Востоке, и Сиклифф почему-то никогда ей не нравился. Обретается она в основном в Нью-Йорке или за границей. Но сейчас она здесь. Я познакомился с ней несколько дней назад — вместе с Бароном завтракали у нее, обсуждая нынешний бардак. Нужно было такому приключиться, когда она наконец появилась в городе.
— Ты говорил, что им обоим, как и тебе, предложили продать собственность. Что же их удержит от этого? Сам говорил, что девице Мэннинг не нравится Сиклифф.
— Во-первых, им предложили только половину настоящей цены. Меня самого это беспокоит, Шелл. Барон-то меня не очень тревожит. Здесь его дом, у него положение: он активист общественных организаций, член коллегии адвокатов и вместе со мной входит в совет директоров фонда Лилит Мэннинг. К тому же он прекрасный человек, с твердым характером, и, как и я, жаждет не пустить сюда банду. Мисс Мэннинг уверяет, по крайней мере пока, что и не подумает ничего продавать чертовой «Сико». Однако трудно сказать, как она поступит, если ей предложат большую сумму. На женщину легче надавить. — Он помолчал, потом медленно проговорил: — Знаешь, если они уступят «Сико», я останусь едва ли не единственным крупным владельцем недвижимости. В руках мазуриков окажется почти все. Как это тебе, Шелл? Целый город в руках гангстеров?
— Таков, пожалуй, их следующий логичный шаг, Эм.
Он посерьезнел еще больше:
— Если такое происходит в Сиклиффе, это же может случиться где угодно. Где угодно!
Загородное поместье Мэннингов находилось в трех-четырех милях от города и в полумиле от океана. Большая вилла одиноко торчала на склоне холма, чуть в стороне от Винсент-стрит, словно белое чудовище или, скорее, шрам на зеленом, усыпанном редкими деревьями откосе. Мы въехали на подъездную аллею, образующую как бы дугу перед особняком на просторном, но слегка заросшем газоне. Да и сам особняк явно нуждался в покраске и обновлении.
— Однако усадьба хиреет, — заметил я.
— Так здесь же никто не живет. Всего несколько дней, как вернулась Лилит. Смотритель бывает примерно раз в неделю, но и он не очень-то за домом присматривает. А вот и Барон.