— Что там, Бренд? Поднимай ворота! — кричал Обадон.
— Ничего не получится. Это ловушка. Беги!
— Нет! Как же так? Я не могу тебя бросить!
— Слушай меня внимательно, — Бренд прижался лицом к прутьям решетки. — Ты слышишь вой со стороны дороги?
— Слышу. Это…
— Правильно. Это погоня. Если они зажмут тебя здесь — конец. Беги, пока дорога свободна. Заодно уведешь стаю. Скоро рассвет. Днем они нам не страшны. Встретимся либо здесь, либо, — Бренд горько усмехнулся, — где-нибудь в другом месте. Торопись!
С явной неохотой султан Збедоши развернул коня.
— Мы еще встретимся, Лучник! Обязательно встретимся! — вороной стрелой рванулся вперед и понесся по тракту перед самым носом подоспевшей своры.
— Я найду тебя!!! — донес ветер последние слова Обадона.
Не дожидаясь, когда вдали стихнет стук копыт вороного ко-ня, Бренд побежал к главной башне. На лестнице, ведущей вверх, ему встретились два человеческих тела, обезображенных страшными ранами и туша одного из оборотней с проломленным черепом. «Значит и на них есть управа!» Наконец Бренд очутился в пиршественной зале на втором уровне башни.
Одиночные, редко разбросанные по стенам факелы с трудом рассеивали мрак, в котором возились, прыгали, рычали и щелкали клыкастыми пастями не менее двух дюжин мерзких чудовищ. В дальнем конце зала на лестнице, ведущей на третий уровень, стояли тан Николус — седобородый низкорослый крепыш, его старший сын, отличавшийся от отца лишь черной бородой, капитан замковой стражи и два последних дружинника.
Когда Бренд ворвался в зал, серая волна в очередной раз пошла на приступ лестницы так, что все смешалось. Слышны были лишь хриплые выдохи ударявших людей, треск костей и подвывание оборотней. И людям удалось отбиться. Волна схлынула, унося с собой одного из воинов, да наследник замка опустился на одно колено.
Не медля более ни секунды, Бренд вырвал один из факелов, торчавший в подставке на стене, и бросился вперед. Ошеломленные натиском чудовища расступились, пытаясь увернуться от ткавшего убийственный огненный узор оружия. Ярко разгоревшегося красным пламенем факела в левой руке смельчака и с небывалой силой звеневшего боевой песней Арендира в правой. А Бренд с неистовством рубил мечом, рассекая лапы, оскаленные морды, проламывая ребра, тыкал факелом направо и налево.
Николус с соратниками заметил его и узнал голос Арендира. Неожиданная подмога придала силы защитникам замка. Со своим старинным боевым кличем тан ринулся вперед. И вовремя, так как увлеченный атакой Бренд поскользнулся в луже крови у самой лестницы и, упав, был накрыт волной косматых туш. Падая, он ударился головой о ступеньку и пришел в себя уже сидя на верхней площадке, куда его втащила могучая рука тана. Оборотни на время отступили и маленький отряд, лишившийся во время отчаянной атаки еще одного бойца — капитана стражи, получил небольшую передышку.
— Я рад, что ты с нами, — охрипшим голосом проговорил Николус, когда Бренд вскочил на ноги. — А сейчас прячь в ножны меч. Есть только одно оружие, которого они боятся.
Приняв из рук тана тяжелый канделябр, Бренд удивился вначале, но потом все примеченные эпизоды сложились в его сознании в стройную картину. Тот оборотень, с которым Обадон схватился на конюшне, не смел прикоснуться к серебряной кольчуге султана. И подсвечники, составлявшие предмет немалой гордости Николуса, отливались в этом замке из самого чистого серебра. Оборотни определенно боялись этого металла.
Тем временем бой продолжался. Чудовища шли на приступ. Руки людей поднимались и опускались, дробя черепа, ломая хребты, круша грудные клетки. Четыре, нет три — сын тана упал навзничь и скрылся под волной бурых спин — канделябра сеяли смерть в рядах оборотней, которых оказалось гораздо больше, чем первоначально представил себе Бренд.
Дело принимало опасный оборот. Увидев падение наследника, тан неосторожно бросился на помощь и на его левой руке сомкнулись зубы зверя, убитого мгновением позже последним стражником, который в свою очередь был сбит с ног и загрызен чудовищем прежде, чем канделябр Бренда отправил его в преисподнюю.
Николус и Бренд одновременно шагнули назад, привалившись спинами к стене. Левая рука тана ниже локтя представляла собой мешанину из раздробленных костей и разорванных мускулов. Он тяжело дышал, находясь в состоянии болевого шока, а страшилища вновь накапливались у основания лестницы. Теперь уже для последнего броска.
Бренд с удовлетворением отметил, что их осталось немногим более десятка — канделябры поработали на славу. Но он не обольщался мыслью, что может вдвоем с тяжелораненым человеком отбить атаку даже такого количества.