Суммби в отчаянии засопел.
— Ты чего безосновательно критикуешь? — возмутилась Профессор. — Нужно что-то умное вписать. Потом можно подправить пологичнее. Если у тебя сразу есть красивая версия, так не стесняйся, предлагай.
— Да я не про версию — застонал Суммби. — Забыл как алюминий пишется. И рука устала.
— Меньше нужно было деревяшками махать. Вовсе и не учебные ножи науку двигают. Рука у него, видите ли… — Профессор покосилась на Дики.
— Не-не! Я писать не могу, тут еще дорисовывать и дорисовывать, — указала рисовальщица. — А это вот что за значок на третьем острове ночью ляпнули?
— Вахтенные наблюдали огонь, — сказала Тэлли. — Но тоже «предположительно».
— Пометьте, юная леди — населен! — распорядилась Профессор. — Вот — живет кто-то, выживает, мечтает о доступном образовании. А некоторые никак написание алюминия не могут освоить.
— Так как его запомнишь, если алюминий только на экскурсии и видишь? — оправдался Суммби. — Интересно, а кто там на острове обитает? Тут же острова того — две пальмы и все. Какнуть негде.
— Это что за научное определение⁈ — ужаснулась Профессор. — Вот сейчас так и запишешь, свою роспись поставишь. «Какнуть негде, эксперимент проведен гардемарином Суммби».
— Это была предварительная формулировка. Предположительная, — отрекся Суммби. — Что там дальше про конкреции?
— Про конкреции закончили — это тема мутная и специфическая, — Лоуд перевернула лист своих мятых черновых заметок-тезисов. — Далее про циркуляцию водных масс и температуры…
Пройденные острова Дики едва успела дорисовать, а тут как раз на камбуз посыльного-дневального вызвали. Что нас спасает — так это смена рода занятий. Кстати, и проснувшийся аппетит уже намекал.
С обедом на «Молнии» особых проблем не имелось. Хлопот, конечно, побольше, но на это время выделялся помощник от палубной вахты, а в куцем меню кока Капли имелось аж три разных похлебки, чередуя их можно было как-то держаться. Несомненно, в здешних местах было бы логично перенести основной прием пищи на относительно прохладный вечер, но моряки менять привычные северные порядки не собирались.
По традиции сами трудящиеся камбуза обедали без спешки, уже накормив команду. Потом занялись посудой, беседовали о самом главном — о богатствах, которые принесет поход.
— Шибко далеко, — разглагольствовал карнаухий Мзда, бултыхая миски в мыльной пене. — Пока обратно дойдем, что с тех рабынь станется? Никакой товарной ценности.
— Чего сразу «рабыни, рабыни»? — заворчала Дики. — Нахватаешь себе мужчин, поздоровее и помощнее, вон как наш сэр-повар. Прекрасный товарный вид, его не испортишь.
— Таких как я, не нахватаешь, — заверил чистящий ножи Капля. — Мы редкостные и не особо в руки даемся. И вообще я бы на рабов не надеялся.
— Но что-то надо брать! — возмутился Мзда. — Или вы на золото нацелились? Вряд ли его там прям навалом.
— Раз про золото мы все слышали, и почти никто пока не видел — оно где-то должно быть. Народ зря болтать и выдумывать не станет. А раз золото существует, так почему оно и не на Новом берегу? — вопросил трезвомыслящий Капля. — Что думаешь, Дики, а? Вы люди образованные, научные. Что профессор Лоуд пророчит, если не секрет?
— Про золото Профессор ничего не пророчит. Она изучением моря занята. Вообще-то море гораздо важнее золота, — напомнила Дики.
— Это конечно. Но не возвращаться же с пустыми руками⁈ — Мзда взволнованно встряхнул миску, украсив свою рубаху хлопьями пены. — Рабов и золото нам боги просто обязаны дать!
— На своих рабов сами будете жратву варить, — пригрозил кок. — Я против этой канители. Набьешь полный трюм невольников, а они воют, смердят, околеть норовят. Одни заботы, а выгоды-то с ноготок.
— Но вон же, работает, — Мзда кивнул на окно, из-за которого доносились шлепки швабры неутомимого Зеро. — Большая же выгода, это мытье палубы раньше нас так барало.
— За языком следи! — приглушенно рявкнул кок. — Дики у нас, хоть и дневальная, но леди. Со своими рабами будешь сквернословить.
— Извиняюсь, сорвалось с языка, — повинился Мзда. — Я не в ругательном смысле, а в объяснительном употребил.
— Ну, я и сама кое-какие словечки знаю, но лучше их из-за зубов по мелким поводам не выпускать, — вздохнула Дики. — Мытье палубы еще не самое унылое наказание.