— Вроде приличный парень, но вот нет, нет в нем истинной тяги к академической науке, — загоревала Профессор. — Ладно, иди родичей подкорми. Если там остатки аппетита у кое-кого еще теплятся. Что, рыбий жир-лайт точно не помогает?
— Да что-то не особо спасает.
В каюте братец дрых без задних ног, Кэт переложила пару рыбок на привычную замковую посуду:
— Проснется, съест.
— Бери третью, я на дирижабле уже дегустировала, — пояснила Дики. — А Маме и одной рыбешки, наверное, многовато будет.
— Давай и третью, на ужин вместе. Съедим, — Кэт забрала лишнюю рыбу.
Дики стукнула в дверь офицерской каюты.
— Входи, — сказала мама.
Офицерские каюты не особо отличались от прочих: разве на полшага шире, правда, имеется столик и окно, а коек лишь две. Из-за поднятой рамы доносился плеск волн, дул ветерок. Мама лежала на койке, задрав на стену босые ноги. На груди лежал раскрытый томик «Саг о Северных Королевствах» авторства неизменно популярной Эстраты Глорской.
— Такая ерундища, но ведь отвлекает, — вздохнула мама.
— Талант, он в любом жанре — талант. Даже в отвлекающем.
— Это уж точно. По мне так ваши исторические солдатики куда более художественны и уж точно поприличнее. Ладно, что на «Вороне»? Не нащупали?
— Пока ничего. Сильно огорчаются.
— Вскрыть бездействующего агента сложно, особенно если он не дурак. Подождем, должен проявиться.
— Ма, пока он будет проявляться… я тут тарелочку за спиной прячу, может, попробуешь?
— Да я уж чую, весь корабль угощением пропах. Давай рискнем, питаться нужно, а то уж не поймешь, от чего мутит — от голода или качки?
Хвостик летучки мама одолела, но потом побледнела и достала из полубоченка соленый огурец, поспешно отрезала половину. Дики наскоро сжевала спинку рыбы, отдала голову сидящему на окне суровому Ворону, и повыше подняла раму.
— Хорошо, что вы эту дрянь не унаследовали, — Мама мрачно катала за щекой спасительный кусочек огурца. — Этакая пакость. А ты, случаем, о морской карьере не подумываешь?
— Не, я все же больше сухопутная. Но если океанский переход или боевое плаванье, так я возражать не буду. Интересно тут, ты уж прости.
— За интерес охотно прощу. А вот за спуск с идиотской кастрюлей — вряд ли. Трудно было ее отдельным грузом отправить? Емкость весом с половину тебя, смотреть было жутко.
— Да, сглупила. На середине вант осознание дошло. Учту и сделаю выводы.
— Именно. Серьезные выводы. Ладно, полагаю, тебе на камбуз нужно.
— Да, пойду. Мам, а Фуаныр намекал. На то, что те острова скоро, стоянка и вообще.
— Да? Это хорошо. А то наши капитаны и научные руководители плывут по принципу «расчеты показывают, что они фиговые, но раз земля круглая, мимо цели точно не пройдем». Не поймешь, то ли три дня осталось, то ли тринадцать. Хорошо хоть есть у нас фуа с точными инстинктами, — Мама с отвращением открыла «Саги».
На камбузе собрался совет самых сведущих корабельных гастрономов, изучали список рецептов, спорили. Дики помалкивала, жевала жестковатую мякоть кокосового ореха — вот вроде и вкусно, а приедается быстро. Иногда приходилось отвечать на вопросы по рецептуре — как водится, в любых записях остаются неоднозначные места.
— Назавтра склоняюсь к «Морскому паштету», — решил Капля. — Утречком мы с Ди попробуем.
— Утром Рич на вахту заступает, — напомнила Дики. — Но раз момент ответственный, я, конечно, задержусь.
— Я тоже зайду, — сказал помощник плотника Терец, в юности служивший поломоем в трактире, и считавшийся не последним спецом по гастрономической части. — Может, присоветую что-то умное.
— Чего ж тебе не зайти, орать-то все одно на меня одного будут, — с нехорошим предчувствием закивал кок.
— Этакое неверие в себя называется — пес-си-мизм, — разъяснила Дики. — Считается нехорошим грехом, весьма гневящим богов.
— Экие у вас на севере скверные ругательства, — осудил Терец. — Смотри, мама услышит, за язык крепко прихватит.
Пора было готовить ужин, Дики пошла набирать воды для ополаскивания стола. У борта ошивался юный индеец Ноэ, немедля высказавший желание помочь с тяжелым ведром.
Вытянули из-за борта ведрище.
— Благодарю, очень галантно с твоей стороны, — сказала посыльная-дневальная. — Только как бы одна молодая и прекрасная особа с нас скальпы не поснимала. Сдается, это в ее характере.
— Это она запросто, — улыбнулся русый индеец. — Но не тот случай. Во-первых, ты сегодня нам исключительную рыбу привезла, а во-вторых, Трик и попросила с тобой словом перемолвиться.