— С чего такая дипломатия? — удивилась Дики. — Я вас сегодня сто раз видела, хоть как можно было поговорить.
— Тонкий момент, — признался Ноэ. — Я думал с Профессором проконсультироваться, но она любит немедленно солидную научную базу подвести, а это бывает шумно.
— Не томи, мне уже чуток страшно.
— Как ты знаешь, у нас Хха не шаман, но имеет некоторые лекарские способности. Ему показалось — возможно, совершенно необоснованно — что леди Катрин себя не совсем хорошо чувствует, и что это недомогание связано с качкой.
— И чего? — мрачно уточнила Дики. — У людей случаются самые разные недомогания. Это не особый секрет, команда знает. Шутить над этим не рекомендуется, это да. Можно живо в рыло получить.
— Так этого и не хотелось бы. И вообще хайова — вежливый и корректный народ, — заверил мальчишка. — Поэтому меня и прислали — я слегка земляк леди и не выгляжу нагло нарывающимся на неприятности.
— Не выглядишь, — согласилась посыльная-дневальная. — Только я нихрена не поняла. Суть в чем?
— Хха сделал одно снадобье. Возможно, оно поможет леди Катрин. Удобно ли его предложить?
— Что тут неудобного? Помочь человеку — прекрасная мысль.
— Ну, тут все-таки речь о леди и вожде отряда, — пояснил Ноэ. — Вдруг снадобье не поможет, и вообще какие-то приличия нарушаются?
— Не, насколько я знаю, не нарушаются. Поможет или нет — иной вопрос. Весьма приставучий недуг. Но в любом случае — спасибо! Леди я всё передам.
— Отлично! Мы весьма уважаем леди Катрин, она командует и учит хорошо, и вообще достойный человек.
Вместе донесли ведро и индеец спросил:
— Дики, не будет ли дерзостью спросить — ты по-русски разговариваешь?
— Это как? — очень удивилась посыльная-дневальная.
— А, понял. Просто так спросил, наугад.
Индеец удрал, Дики, ухмыляясь, принялась мыть столы. Вот прямо так сразу мы всё-всё про старинные секретные языки и выложим. Нет уж, хайова неплохие воины, даже в чем-то чуткие, и едва ли среди них таится шпион — Профессор их в какой-то жуткой глуши отыскала, просчитать-подослать агентов столь вкруговую враг вряд ли мог. Но рано откровенничать, рано.
День и вахта между тем подходили к концу. У моряков вахты покороче, у посыльных-дневальных длиннее — поскольку первые уже профи, а вторым еще учиться и учиться. Ничего, зато у посыльных бессонницы не бывает.
Глава четвертая
Круг четвертый. Ворон
Люди — странные существа. Готовятся к неприятностям, уверяют друг друга, что без этого не бывает, настойчиво «каркают» (прямо даже не знаю, как расценивать эту фигуру речи, видимо, как закономерное признание извечной мудрости красивой и вещей птицы), а потом страшно расстраиваются, когда предсказанное неблагоприятное событие, наконец, свершается.
Руль на «Когте Ворона» окончательно вышел из строя поздним вечером. На судне началась суета, оттуда засигналили огнями, я немедленно вылетел к месту событий для оценки масс-штаб-ов возникших неприятностей.
На борту «Ворона» ругались. Накал и яркость словесных построений доказывали — дело серьезное. Послушав, я вернулся на «Молнию». Там уже догадались, всё осознали и тоже ругались.
До рассвета эскадра стояла на якоре, моряки «Ворона» готовились устранить поломку, остальные им сочувствовали и пытались выражаться сдержанно.
— Шмондюки, или как правильнее говорить, — дегенераты[8]! — поясняла Профессор, осторожно извлекая из чехла костяную многоиглую «кальмарницу»[9]. — Дают им приличный новый корабль, так немедленно нужно руль сломать. Какая неистовая тяга к саморазрушению! Одно слово — люди!
— Не будем столь суровы, — молвила леди Катрин, разглядывая огни и возню на «Вороне» в дальнозоркую трубу. — Такое случается и не только с новыми кораблями и экипажами. Хорошо хоть места относительно мелкие, рыбные. Давай, забрасывай.
Сейчас, на стоянке при изменении качки, благородной леди стало полегче и в ней проснулся слабый интерес к жизни.
Ученые дамы опустили фонарь ниже к воде, профессор закинула снасть. Лично меня кальмары интересовали мало (хотелось говядины, лучше выдержанной, помнится, в Калатере на бойнях случалась такая дивная, отлично вылежавшаяся, ароматная), но сам процесс ловли был небезынтересен.
— Годное место, экий там, в волнах, кворум — бормотала профессор, наблюдая за морской поверхностью и приманчиво подергивая лесу.
Под бортом, в пятне света от масляного фонаря, действительно всплескивало, побулькивало и светилось — вернее, как принято говорить в наших ученых кругах — фосфо-ре-сцировало. А порой и смотрело круглыми немигающими глазами.
8
Профессор использует термин в соответствии с местной научной школой — портящие и вырождающие, отталкиваясь от малоизвестного французского degenerer — портиться, вырождаться.
9
Приманка-обманка для ловли кальмаров, обычно яркого цвета, оснащенная множеством игл-крючков для подсечки и удержания добычи.