Мне не хотелось его расстраивать, но я и правда не знал, что сказать.
– Господин градоначальник, не сочтите это за упрямство, или неуважение лично к вам, но я действительно не могу объяснить то, почему это сделал. Есть в этом мире вещи, которые не подлежат объяснению. Я думаю, вы это знаете.
– Да, знаю. Но у людей есть точки соприкосновения, затронув которые, можно понять друг друга и без слов. Разве не так? Попробуйте.
– Ну хорошо, – согласился я. – Скажите, что такое свобода в пределах данности?
– Это единственная возможная свобода.
– Пусть так. Но является ли тогда невозможность реальной свободы поводом отказаться от нее?
– Нет, не является. Однако действовать так нецелесообразно. Вы наверняка заранее знали, что ничего не добьетесь своим поступком ни для себя, ни для других людей.
– В том то все и дело. Свобода не нуждается в целесообразности. Она либо есть, либо ее нет. А все остальное неважно. Я поступил так, потому что должен был это сделать. И объяснять тут нечего.
Градоначальник надолго задумался, потом поднял на меня глаза и сказал:
– Мне кажется, я вас понял. Знаете, при других обстоятельствах я был бы рад видеть вас в своей команде. Мне очень жаль, что все так вышло. Я подумаю о ваших словах. Прощайте.
Он встал и протянул мне руку. Я охотно пожал ее в ответ. Он мне нравился.
Следующие три дня со мной ничего не происходило. Меня кормили и выводили на прогулку, но видел я только тюремщиков, которые не говорили ни слова. Наверное, им было дано специальное указание. Я не понимал, почему откладывается решение моего вопроса, и это меня немного нервировало. А между тем, эти дни в городе были наполнены весьма знаменательными событиями. Градоначальник решил быть последовательным и не отказываться от выполнения принятых им законов о чрезвычайном положении и круговой поруке. Все было по-честному. Слепым жребием из числа жителей города выбрали трех человек, двух мужчин и женщину, которым уготована была участь неизбежной сакральной жертвы как покаяние общества за свое несовершенство. Проведение нового обряда готовилось с особой тщательностью. Каждая деталь имела значение. Добровольное принесение в жертву своих ни в чем не повинных граждан должно было стать великим символом искупления грехов всего народа.
На пятый день моего пребывания в заключении за мной пришли два охранника. Надев на меня наручники, они велели следовать за ними. Тюремная машина с зарешеченными стеклами привезла нас на центральную площадь. Меня поместили в маленькую комнатку, расположенную на втором этаже одного из домов. Окна выходили прямо на сцену, установленную на площади специально для проведения обряда. Легкая прозрачная ткань скрывала меня от любопытных глаз, но сам я все видел прекрасно. Постепенно стал собираться народ. Люди приходили заранее, чтобы занять лучшие места. К началу проведения обряда вся площадь была забита до отказа. На сцену вышел градоначальник.
– Дорогие сограждане, все вы знаете, что несколько дней назад произошло вопиющее событие, нечто ужасающее и подлое. Я не стану долго задерживаться на личности преступника. Я беседовал с ним. Это ничтожный жалкий человек, погрязший в болоте махрового индивидуализма и неспособный возвыситься до общей идеи. Конечно, это не снимает с него ответственности, и относительно его дальнейшей судьбы все предельно ясно. В ближайшие дни он понесет заслуженное и неизбежное наказание. Скоро вы обо всем узнаете. Но то, что среди нас оказалось возможным появление человека, готового пойти на подобное предательство, указывает и на нашу с вами вину, вину всего общества. Это говорит о том, что мы сами были недостаточно чутки и внимательны друг к другу, слишком рано уверовали в наступившее благополучие и потеряли бдительность. Народ допустил ошибку и должен ее искупить. Сегодня у нас, безусловно, один из самых значительных, но и самых печальных дней в истории города, который, надеюсь, послужит незабываемым уроком не только современникам, но и всем будущим поколениям. Мы прощаемся с тремя достойнейшими гражданами, которым выпала великая миссия стать священной жертвой на алтаре искупления наших общих грехов. Они не просто уходят от нас, они уходят в вечность и обретают бессмертие. Я уверен, что их уход оставит неизгладимый след в наших сердцах и станет тем самым покаянием, которое подведет окончательную черту темному прошлому и устремит нас вперед, к светлой и здоровой жизни.