— У вас есть телевизор? Или радио?
— Скучно?
— Хочу погоду узнать!
— Я уже узнавал. До завтрашнего дня просветления не ожидается.
Тоска. Алёна всё-таки вышла на парадное крыльцо, накинула свою кофту, и от двери далеко не отходила. Просто хотелось постоять на этом крыльце, вряд ли ещё когда ей удастся побывать в настоящей усадьбе. Роско вышел за ней, тихонько подошёл и сел у её ног. Задрал голову к хмурому небу, а когда ему на нос накапало, помотал головой и чихнул. Алёна руку опустила и потрепала его между ушей. Роско на всякий случай решил проявить подозрительность, руку её обнюхал, но не отодвинулся, просто безразлично отвернулся. А Алёне почему-то пришло в голову, что это Фёдор его подослал, её караулить. Она даже осторожно заглянула в дом через приоткрытую дверь, но сторожа не увидела.
— Роско, пойдём в дом, — позвала она, когда начала замерзать.
Пёс пропустил её вперёд, после чего отряхнулся. Брызги полетели во все стороны, Алёна едва успела от них укрыться. А когда собака вошла, закрыла двери, всё как полагается, на шпингалеты и ключ. Двери были высокие, метра три, это было очень непривычно.
— Здесь есть интернет? — крикнула она Фёдору из гостиной. Её так и манило к кабинету, но войти туда без спроса ещё раз она не могла, это было бы воспринято, как преступление. Роско же бродил по гостиной и обнюхивал углы и мебель, видимо, его сюда не часто допускали.
— Есть, но вряд ли оплачен. Мне он ни к чему.
— Жаль.
— Тебя, как посмотрю, потянуло в цивилизацию безудержно.
— У меня телефон разрядился, а зарядник дома остался.
— Не готова ты ещё к приключениям, Алёнушка.
Она взглянула на него со вспыхнувшим изумлением и тут же попросила:
— Не надо звать меня Алёнушкой, мне это не нравится.
— Я шучу.
Фёдор тоже прошёлся по гостиной, оглядывался. Алёна наблюдала за ним. Сейчас он хромал почти незаметно, видно, помогло то, что последние часы давал ноге отдых.
— Вам не страшно здесь одному?
— А чего здесь бояться?
— Такой большой дом. Старый…
Он усмехнулся.
— С привидениями, да?
— О них нельзя говорить.
Фёдор повернулся, посмотрел с интересом.
— Ты веришь в привидений?
— Не знаю, — попыталась она уклониться от ответа. — Со мной рядом девочка работает, она пишет про всю эту паранормальщину. Так ей кто только не звонит и что только не рассказывает. Конечно, по большей части звонят психи, но все их истории… они странно похожи. Откуда-то они берутся? Вдруг и, правда, кто-то их видит?
Фёдор присел на подлокотник дивана, тот самый, прожжённый, и на Алёну уставился. Потом вдруг спросил:
— Сколько тебе лет?
— Какое это имеет значение?
— Просто любопытно. Может и мне быть любопытно?
Алёна помедлила, прежде чем ответить. Но ничего опасного для себя в этом вопросе не усмотрела.
— Двадцать шесть.
— Замечательный возраст.
Она руку в бок упёрла.
— Не смейтесь надо мной.
— Да я не смеюсь, ты что. Я завидую. Ты ещё можешь позволить себе совершать глупости.
Алёна отвернулась от него. Точнее, увернулась от его взгляда. Прямого и насмешливого. И чтобы перевести разговор на другую тему, спросила:
— Вы что-нибудь знаете о доме?
— Что тебя интересует?
— Вы сказали, что Костров его продал. Я не понимаю, как он мог его продать? Я читала, что он очень им гордился. Всеми силами восстанавливал память предков, денег не жалел.
— Ну, денег не жалел, это точно. Видела, стройку за домом? — Алёна кивнула. — Там будут конюшни и ещё тьма всего.
— Будет? Вы же сказали, что он продал усадьбу.
— Так говорят. Но, наверное, всё равно что-то будет. Материалы завозят исправно.
Алёна подошла к камину, провела рукой по расписной плитке, та была холодной, но приятной на ощупь.
— Я бы не смогла продать. Если бы знала, что здесь жили мои прапрабабушки.
Фёдор поднялся, подошёл к ней, но остановился в паре шагов.
— Всё-таки ты плохой журналист.
Она дёрнулась, покосилась на него.
— Почему?
— Тебе не хватает терпения и усидчивости. Будь ты поумнее, сидела бы сейчас дома, в тепле, и ради сенсации не нужно было бы ночью ехать к чёрту на куличики. Порыскала бы по архивам и выяснила всё про предков Костровых. Вдруг нашла бы сенсацию? Не Кострова-младшего, а что-то более пикантное.