Будем надеяться, что у Фёдора хватит совести и человеколюбия не рассказывать про неё, прибывшему хозяину.
А телефон?..
Что ж, купит он себе новый телефон. Доказать, что она его украла, невозможно. И, вообще, она нисколько не воровка, просто обстоятельства так неудачно сложились.
— Золотарёва, ты меня слушаешь?
Алёна голову вскинула, уставилась на шефа честными глазами.
— Конечно, Пётр Алексеевич.
— Конечно, Пётр Алексеевич, — негромко и расстроено передразнил он её. Из-за стола своего поднялся, окинул Алёну оценивающим взглядом. — Горе ты моё, — неожиданно пожаловался он, Алёна удивлённо посмотрела, а Рыбников тут же исправился: — В смысле, редакции. Когда ты только за ум возьмёшься.
— Пётр Алексеевич, да я готова. — Как-то нервно получилось сглотнуть. — Я обещаю, что больше не буду никуда влезать. Буду писать, что есть.
— Да? С чего такая щедрость?
Алёна поискала глазами пятый угол в его кабинете.
— Наверное, я взрослею.
— Ой ли. — Рыбников побарабанил пальцами по столу, продолжая приглядываться к Алёне. Всё-таки решил сменить гнев на милость. — Ладно. Иди. Пиши про фестиваль.
Алёна непонимающе моргнула.
— Какой фестиваль?
Рыбников лишь головой мотнул.
— Ты, вообще, не из нашего города, что ли? Фестиваль коллективов народного творчества. Между прочим, всероссийский. Ты ценишь мою заботу, Золотарёва?
Тут же кивнула, как солдат.
— Ценю.
— Я надеюсь.
Под взглядом редактора, Алёна принялась пятиться к выходу, осторожно делала шаг за шагом по мягкому ворсу ковра, до двери оставалась всего пара шагов, когда та за её спиной без стука открылась, и Алёна едва не подскочила от неожиданности, почувствовав за своей спиной кого-то. Обернулась и в некоторой растерянности уставилась на Тараса. Тот тоже на неё смотрел, весьма заинтересованно, даже брови вздёрнул.
— Пропажа нашлась. Ты где была?
Рыбников, который к этому моменту уже успел вернуться за свой стол и собирался присесть в дорогущее кожаное кресло, так и не сел, застыл ненадолго в нелепой позе. Наблюдал, явно удивлённый тем, что Тарас Артюхов в принципе может быть осведомлён о том, кто такая Алёна Золотарёва, главное бедствие их редакции.
А Алёна кашлянула, чтобы вернуть себе способность говорить, а к Артюхову присмотрелась повнимательнее. Тот выглядел довольным, выспавшимся, ничто так явно не указывало на то, что он вчера или сегодня мотался по лесу под дождём. Значит, в Марьяново он не был? Или ещё не был?
— У меня возникли… семейные обстоятельства, — проговорила она, косясь на насторожившегося начальника.
— Понятно. — Тарас отвлёкся от неё, тоже на Рыбникова взгляд кинул, и совершенно панибратски у того поинтересовался: — Петь, время есть? Обсудить кое-что надо.
Рыбников лишь на кресло напротив себя рукой указал, а Тарас вдруг потянул Алёну за дверь. А Рыбникову сказал:
— Через минуту вернусь.
Алёна оказалась в коридоре, дверь в кабинет начальства за её спиной захлопнулась, а она оказалась лицом к лицу с Тарасом. Который весьма странно к ней приглядывался.
— Что это тогда было?
— Когда? — Алёна даже испугалась немного от этого вопроса.
Артюхов голову на бок склонил, улыбнулся.
— В клубе.
— А-а. — Она выдохнула. — Извини меня, я очень торопилась.
— Куда?
— Я же сказала, семейные дела.
— Ты наешь, что ты очень странная?
— Знаю. Я горе этой редакции. Рыбников мне только что об этом со всем обстоятельством поведал.
Тарас хмыкнул.
— Ну, так сильно я бы не преувеличивал, но ты странная.
Алёна качнула головой.
— Это уже не звучит как комплимент.
— Это и не было комплиментом. Но я бы хотел это обсудить.
Алёна сделала вид, что безмерно удивлена.
— Мои странности?
— И их в том числе. Что ты делаешь в субботу?
— Пока не знаю. Когда у нас фестиваль?
— С двадцать пятого по двадцать девятое, — не задумавшись ни на секунду, отрапортовал Артюхов, а Алёна мысленно приуныла. Наверное, ей на самом деле не хватает журналистской хватки, чутья. Тарас вон знает обо всём, что происходит в городе, даже если его это напрямую и не касается. Он просто знает. А она лишь находит на свою пятую точку всё новые и новые неприятности.
— Вот видишь… В субботу я буду слушать народные песнопения.
Тарас снова усмехнулся.
— Идёт. Слушай. А вечером я тебе устрою моральную разгрузку. Ты не против?
Алёна осторожно пожала плечами, если честно, разглядывала Артюхова в некотором удивлении, не совсем понимая, с чего это ему пришло в голову за ней приударить. Может, так и надо поступать с мужчинами, сбегать после короткого поцелуя, чтобы сбить их с толка своей непредсказуемостью? Но если их, в данном случае Тараса, это заводит, почему бы ей не прояснить этот вопрос до конца и со всеми подробностями? Он ей всё же нравится… нравился когда-то, а сейчас она вполне готова об этом вспомнить. Мужчина он интересный, и целоваться с ним было приятно.