Элина краснеет и пулей вылетает из комнаты. Кирилл поджимает губы и молча качает головой. Потом выходит следом за сестрой и закрывает дверь.
3
На следующее утро узнаю, что Юра умер в больнице, так и не приходя в сознание. Я сижу у себя на кухне и бессильно опускаю руку с телефоном на стол. Папа только что прислал мне сухое сообщение. Всего несколько слов, и больше никакой информации. Вчера я уехала домой, так и не успев пообщаться с мамой. Отец, конечно же, рассказал ей о том, что случилось. И она была слишком шокирована. Я даже не стала напоминать, что она хотела со мной поговорить. Перед отъездом попыталась пообщаться с папой, надеялась разузнать хоть что-то. Но так и не смогла застать его в одиночестве. Пришлось отчаливать домой ни с чем.
И вот сегодня, прямо с утра, сообщение. Человек, с которым я прожила шесть месяцев, умер этой ночью. Пытаюсь выдавить из себя вину или сожаление. Но не чувствую ничего… Я вообще жива? На секунду мне становится страшно. Очень редкое для меня ощущение, непривычное. Обычно, страха я не испытываю. Ни страха, ни удивления, ни разочарования. Я тот еще циник и не жду от людей ничего хорошего. От себя тоже. Уже давно привыкла. И не понимаю, с чего вдруг мое сердце словно сжимает ледяной рукой? Впрочем, очень быстро странное ощущение исчезает без следа.
Я заканчиваю с завтраком, складываю посуду в посудомойку. И в это время звонит телефон. Хватаю его, надеясь, что это отец. Но на экране имя Элина. Сбрасываю звонок, но телефон тут же заходится новой трелью. Понятно, так просто она не отстанет. Все же нажимаю кнопку. И сразу отодвигаю мобильный подальше от уха. Потому что эта ненормальная орет прямо в трубку:
— Ты… Ненавижу! Что б ты сдохла! Мало тебе Юры, ты и Кирилла у меня отобрала! Тварь… — ругается она.
— Хотя бы покойников всуе не упоминай, — бормочу я, вклиниваясь между ее проклятиями.
— Каких п. покойников? — Элина сразу перестает орать и громко икает.
— Юра умер ночью. Ты не знала? — понятно, ни отец, ни Кирилл не посчитали нужным ей рассказать. Морщусь от того, что объяснять придется мне. Но Элина просто бросает трубку. Ну вот. Кажется, Кирилл решил расставить точки над «и». А досталось, почему-то, мне.
Примерно три часа занимаюсь своими делами, а потом иду на улицу. Надо сходить в магазин, а то в холодильнике опять мышь повесилась. Машину брать не придется, прямо в нашем доме огромный супермаркет. Выхожу из подъезда и резко торможу. В двух шагах от меня стоит черный внедорожник. Кирилл, прислонившись к блестящему боку автомобиля, что-то набирает в телефоне. Поднимает голову и усмехается.
— О, отлично! А я как раз тебе звоню, — демонстрирует мне экран мобильного. Как будто на таком расстоянии я способна что-нибудь там разглядеть. Подхожу ближе, останавливаюсь напротив. И молча смотрю на него. Могла бы спросить, откуда он узнал мой адрес и номер телефона, но не хочу. Не люблю в пустую сотрясать воздух. Какая разница, как он все выяснил. Гораздо интереснее — зачем он здесь?
— Привет, — говорит Кирилл. Явно чувствуя себя неуютно под моим взглядом.
— Привет, — соглашаюсь я. — И дальше…
— Что, дальше? — хмурится он.
— Каким ветром тебя сюда занесло? — не скрываю иронии.
— Попутным, — мой тон ему не нравится. Что ж, не стану его разочаровывать.
— Отлично. Значит, им и унесет, — шагаю в сторону. А он выпрямляется и просит:
— Подожди. Надо поговорить.
— О чем?
— Утром меня вызывали к следователю. По поводу вчерашнего. Ты уже знаешь, что парень умер?
— Знаю, — киваю я. И решаюсь: — Ладно. Давай поговорим.
Кирилл открывает мне дверь внедорожника. И я забираюсь внутрь. Обходит машину, садится на водительское сиденье.
— Получается, дело все-таки завели? — уточняю сразу.
— Ну да, завели.
— Тебя вызывали как свидетеля?
— Пока да. Надеюсь, так и останется. Задавали обычные вопросы. Что видел, что слышал. С кем говорил. Должен сказать, все было очень вежливо, даже формально. Без давления.
— Это понятно. Николай Петрович явно курирует дело и придерживает коней. С одной стороны, это хорошо. Нас не будут доставать. С другой стороны, боюсь, следователи вообще не станут проявлять рвения. Не уверена, что нам это на руку. Кстати, тебе удалось уладить свои дела с Коршуновым?
— Вполне, — кивает Кирилл. — Он обещал поддержку. Коньяк, действительно, помог, спасибо!
— На здоровье, — усмехаюсь я. Некоторое время Кирилл молчит и вдруг непонятно к чему говорит:
— Я объяснился с Элиной.
— Знаю.
— Откуда?