- Так... - протянул он очень мрачно, отчего моё настроение тут же сникло, словно цветок, не дождавшийся дождя. Какая там родительская гордость? Чувствую, сейчас, как минимум, будет выговор! - Я знал, что этим закончится, - еще один недовольный взгляд в мою сторону, и отец поворачивается к Аску: - Ты знал? - тон был не просто требовательным, он словно заранее предполагал ответ и обещал неминуемую расправу.
Дядя не стал увиливать. Да и смысл? Попробуй, обмани Знающего на конкретно заданном вопросе!
- Узнал, когда приехал в академию, - Аск тоже позабыл про былое веселье, и ответ прозвучал отстраненно серьёзным. - И я считаю это поводом для гордости, Лир. Не нужно так остро реагировать. Лиани всего лишь...
- Не нужно? - Аскрин был перебит. А у меня стало создаваться ощущение, будто тучи обосновались не только на лбу родителя, но и просочились сквозь оконные щели и нависли прямо в гостиной. Казалось, ещё мгновение, и я услышу громовой рокот, совершенно не свойственный этому времени года. - Очень интересно... - рокот действительно прозвучал, даже не знала, что отец так умеет! - Повод для гордости, говоришь? О да, я буду очень горд, когда до моего ребенка доберутся четырехрукие твари! Да даже без всяких пророчеств перволюды не смогут не обратить внимания на Лию, с такими-то опасными открытиями! Как ты мог такое поощрить? - и, не дожидаясь ответа брата, вновь обратил весь свой разгневанный лик на меня: - Как много народу об этом знает? - вопрос прозвучал очень зло.
Я растерялась. Таким тоном родитель со мной ещё не говорил, и с ответом я нашлась не сразу. Ибо никак не могла понять, что я такого плохого сделала, дабы заслужить проявление столь сильной злости?! А придя немного в себя, растеряно пролепетала:
- Куратор, мои друзья и Аск, - попыталась припомнить, кому ещё об этом может быть известно, и взволновано добавила: - Всё!
Папа резко мотнул головой, словно не веря моим словам, а затем припечатал непоколебимо:
- В академию ты не вернёшься.
И не дожидаясь моей ответной реакции, покинул комнату резким, чеканным шагом.
Мне осталось только недоуменно переводить взгляд с дяди на маму, а от неё на Мари. И бороться с подступившим к горлу комом, который жёг похлеще креплёного вина. Произнести хоть слово не получалось, казалось, если я сейчас заговорю, всё неминуемо закончится слезами... Но оставить всё так я тоже не могла - хватит с меня недомолвок! Поэтому резко выдохнула с силой воздух, поднялась с нагретого места, и ни на кого не глядя, направилась следом за отцом.
Я хочу знать правду, и я её узнаю!
Мысли путались, словно клубки ниток, до которых добрался годовалый малыш. Бессчётное количество вопросов, сменяли один другой, и пока я добиралась до отцовского кабинета, не раз поменяла начало заготовленной речи.
А войдя в комнату, так и вовсе забыла о негодовании и требованиях всё мне объяснить...
Отец сидел за своим старинным, даже на первый взгляд огромным столом, шоколодно-чёрного цвета из амаранта и прятал лицо в ладонях. Плечи его поникли, враз превратив зрелого мужчину, не привыкшего отчаиваться, в сломленного старика. Я так растерялась, увидев его таким, что вся моя бравада поспешила удалиться, оставив нас с родителем наедине. Напоследок намекнув мне, дескать, дело-то, поди, семейное, а значит, сами разберёмся! А я, больше не обращая внимания на сумбурные мысли, не останавливаясь, преодолела разделяющее нас расстояние и просто обняла своего папу. Крепко-крепко, без слов обещая ему, что всё будет хорошо и его волнения совершенно излишни.
Как иногда много нам дают простые объятия. Такая незначительная поддержка способна подарить те недостающие крупицы силы, чтобы встряхнуться и продолжить прерванный путь... Вот и отец, с минуту прижимая меня к себе, уже гораздо спокойней смог проговорить:
- Что-то я погорячился немного в гостиной, не находишь? - усадив к себе на колени, мой снова сильный и решительный папа с печальной улыбкой заглянул мне в глаза.
- Да нет... - притворно отрицаю. - Там было излишне весело, нужно было срочно прекратить это баловство, - утверждаю убеждённо, но не могу подавить лукавую улыбку.
Родитель от моих слов тихонечко рассмеялся, потрепал по голове, а затем вновь обнял и положил голову мне на макушку. Я не стала сопротивляться, в отцовских объятиях было замечательно, тепло и надежно.
- Ты расскажешь мне о мамином предсказании? - с надеждой спросила я. Спрятав лицо в вороте его домашней синей рубахи, интересоваться было гораздо безопасней.