- Ты аккуратней там. С одним вон уже побеседовал...
- Не напоминай, - не иначе как вновь принялся рычать огненноволосый защитник. - Кстати, ты его раньше видел? Вроде бы не из наших... А с зельеварами - по обстоятельствам. Если ничего предосудительного парни не желали, обойдутся лишь поруганной гордостью. Коктейлями сирин угощали, пусть теперь антипоследственные снадобья варят.
- Не из наших, - задумчиво согласился Далин, отвечая на вопрос соседа: - Но, с Ли он точно знаком. Обрывки мыслей... Я много не уловил, сам понимаешь в такой-то толпе, но то что услышал сомнений не оставляет, где-то они встречались.
- Шикарно, - резюмировал Демирин, и слово сие можно было смело возводить в кавычки, ибо тон не оставлял сомнений - думает парень, что угодно, но только не это. - Какая ж ты у меня общительная, - проговорил язвительно, поглядывая на мирно сопящую девушку. - Даже сердиться на тебя сейчас не могу, - удручённо заключил он, и, нашарив ладошку своей колючки, приложил ту к их с Инкиней двери, дабы руна открывающая дверь, среагировала на энергетическую связь.
Глава 27. Иногда голова раскалывается от стыда гораздо сильнее, нежели от похмелья.
Глава 27. Иногда голова раскалывается от стыда гораздо сильнее, нежели от похмелья.
Реальность вернулась как-то издевательски резко. Взорвав голову какофонией звуков и запахов... Меня моментально, как будто посадили в колёсико для хомячка и крутанули так резво, что тошнота подкатила к горлу разом. Ещё и захихикала премерзко, на попытки с ней справиться. А свет! О, Творец, я и не ведала, что солнечные лучи могут быть такими режущими! Глаза не в силах вынести эдакого издевательства - заслезились, и я, застонав, накрылась покрывалом с головой. Помогло, конечно, не сильно, однако справиться с резью в очах вышло.
- Что ж со мной приключилось? - вопросила едва различимо, ни к кому конкретно не обращаясь. И с изумлением поняла, что у меня ещё и горло саднит нещадно!
Так, Лия, вспоминай! Таверна... встреча с Демирином... обида, утопленная по самую макушку в выпивке... коктейль... паренёк с зельеварительного, клятвенно обещающий, что я позабуду про все свои проблемы. Что ж, если абстрагироваться от нынешнего состояния, то рыхтов знакомец прав - в памяти определённый провал! Как восполнять-то теперь?! Последнее воспоминание - обнаглевший дроу лезущий ко мне с поцелуями...
Ох, лучше б не вспоминала! Тошнота, победно гоготнув, ринулась на свободу. Но противницу ждали крепко накрепко стиснутые зубы. Не хватало ещё в постели так опозориться!
Стоп. Постель... А, собственно, как я в неё попала? И почему на мне... да практически ничего и нет!
После этого открытия сделалось по-настоящему скверно, и самые разные варианты стали проноситься в голове, один другого хуже. Несколько минут потребовалось для того, чтобы, превозмогая накатившую панику, выбраться из укрытия и, привыкнув к свету, рассмотреть обстановку комнаты, дабы хоть немного прояснить ситуацию.
А увиденное изумило настолько сильно, что я, позабыв про частичную наготу (оплотом нравственности нынче служила лёгкая, батистовая маечка, доходящая до начала бедра, которую я одевала под платье) и ломоту во всех суставах разом, вскочила шокировано с кровати и замерла, непонимающе разглядывая гостя. Через несколько секунд, конечно, опомнилась и замоталась в простыню. Но картина, представшая передо мной осталась всё такой же нереальной...
К моей постели довольно близко был придвинут стул, на котором в свободной позе, выставив вперёд и скрестив ноги, сидел мой благоверный. Голова его запрокинулась кверху, давая возможность насладиться упрямым подбородком и слегка приоткрытыми, влекущими губами. Из которых сейчас доносились приглушённые звуки не то пф-с-с-с, не то п-п-п-ф-п... Ясно было только одно - Мир спит. А ещё я ему не завидую, ибо место для почивания он себе выбрал крайне неудобное. Тело затечёт знатно!
Я даже растерялась слегка, не понимая, как он здесь очутился ещё и в таком странном положении. Однако выглядел любимый до того мило и беззащитно, что гулявшая в душе всю ночь ревность ворчливо отступила и позволила слабовольным мурашкам насладиться увиденным. А те и рад стараться - разве что не ахали подобострастно!
Позволила лёгкую усмешку над собой - хорош, Феникс, хорош... Даже такой уставший, в помятой одежде и растрёпанный, Рыжик умудрялся заставлять моё ранимое девичье сердце трепетать и сбиваться с ритма.
Соблазн погладить родные щёки сделался в какой-то миг столь всевластным, что на провокацию собственного тела я подалась практически бездумно. Посему, валяющуюся у ног флягу не заметила, та же мерзавка, прегромко звякнув (отчего голову в тот же час, словно пробили навылет звуковой стрелой), откатилась в сторону. А я, скривившись, ухватилась за лоб, пытаясь удержаться на месте и унять застучавшие в висках молоточки.