Феникс хмыкнул. Поравнялся со мной, замер напротив, отставил на тумбочку опустевший бокал и пояснил, преспокойненько так, словно в моих трепыханиях ничего глупого не было:
- Магическая перепланировка - вещь хлопотная и затратная. На данный момент руководство РАМИиЗ уже практически переделало мужской блок. Думаю, и до женского к лету перемены доберутся. Так что ютиться тебе осталось не так уж и долго, - резюмировал Мир, опираясь одной рукой о дверку шкафа и скользя по моему лицу задумчивым взором.
И мне бы стыдливо потупиться... Но я то знаю, что если гляну вниз то засмущаюсь ещё сильнее! Потому взор отвести не выходит, и я выдаю новую "удачную" мысль:
- Ну, к этому времени, я буду жить уже в собственном доме, - отвечаю небрежно, следя за искорками в родных глазах и радостно улыбаясь. Но тут же, спохватившись, уточняю напряжённо: - Если ты, конечно, не передумал звать меня замуж.
Расслабленно-спокойное выражение лица Феникса вмиг плывёт, и на его смену приходят угрюмость, пополам с удрученностью.
- То есть, родная, помимо всех прочих твоих недавних причуд, ты меня ещё теперь и в трепачи запишешь? - требовательно поинтересовался Демирин.
- С чего ты взял? - восклицаю ошарашено, совершенно не понимая причину такого недовольства.
- Да есть, знаешь ли, повод придраться! Мало того, что моя невеста обо мне печётся рьяней, чем обе бабули разом, врёт, недоговаривает, обвиняет в вымышленных связях, разгуливает по трактирам, так ты ещё и сомневаешься в моих намерениях! Раз сделал предложение, Лиани, так тому и быть. Никто не обещал, что нам будет легко. Но уж если я дал слово... - и замолчал, без у помянутых слов давая понять, какая же ты, Ли, ещё маленькая, да глупая!
И вновь чувство стыда затопило мои щёки, и я, кляня своё косноязычие и не умение подобрать правильных, ласковых слов, коротко прошептала, оправдываясь:
- Я не это имела в виду, - да в предплечье его уставилась.
Однако сердце, да и мурашки, тихонечко стали приплясывать, и я уже более расслабленно осознала, - фух, пронесло! Пусть себе злится, имеет право. Главное, что слов назад не заберёт и рядом будет. А я уж как-нибудь искуплю... Ехидный внутренний глас сразу подкинул несколько мыслеообразов этого самого искупления. Но щёки их пережили уже стойко - закалились, ага!
Хотя судя по вновь изменившемуся настроению моего Мира, по более частому дыханию, более пристальному взгляду, совершающему маятниковый маршрут от глаз до губ, глас сей, зараза эдакая, вещал громче, чем хотелось бы, и его услышала не только я! Ибо в следующий момент расстояние между нами просто исчезло. И я возле самого ушка услышала мурлычущий вопрос:
- А что же, родная?
Честно говоря, о чём он, поняла не сразу. Потому как тепло его тела, лёгкие касания рук, плеч, живота, вдруг вскружили голову. И это, рыхтово полотенце, в коем он красовался, совсем меня деморализовало.
Снял бы уже, наконец, и не мучил неведением!
Оу, сия мысль и вовсе вызвала нервный смешок, который я, пытаясь заглушить, закусила губу, да очи зажмурила. Обольстительный момент неуместным хохотом портить не хотелось...
Но, видимо, Демир такие манёвры истолковал несколько не в том ключе, ибо светло улыбнулся (а я эту улыбку и с закрытыми глазами ощущаю, настолько она тёплая!) и произнёс:
- Бесстрашная моя, ты так самоотверженно сражаешься с боязнью увидеть меня голым, словно там... - замялся, подбирая варианты ужасов, и признал поражённо: - Рыхт, в голову как назло ничего не приходит, - и хохотнул так заразительно.
И это надо мной, да? Бессовестный!
Глаза решила не открывать принципиально, и руки на груди скрестила важно, да изрекла с видом бывалым:
- Пф-ф-ф, подумаешь! Что я голых мужиков не видела, что ли? - вопросила, и, не дожидаясь его реплики, сама же ответила: - И между прочим именно во множественном числе!
Похвасталась, называется! Да я прямо сегодня в ударе!
- Даже так... - в тоне любимого не проскользнуло ни звука ревности, что заставило насторожиться - либо не верит, либо ещё что похуже.
- Так, - отвечаю важно.
- И где же успела?
И почему у меня такое ощущение, что надо мной потешаются? Приоткрыла один глаз и осознала, так и есть - всё в Фениксе просто кричало о едва сдерживаемом веселье!
Ах, так? Ну и пожалуйста, сам напросился!
- Да, Аскрин на сей счёт никогда не заморачивался. Он же некромант... С мертвыми всё как-то в естественном облике работать сподручней. Вот и насмотрелась! И знаешь, что? - вопрошаю запальчиво, готовясь поведать любимому неприглядную истину на счёт всего мужского населения разом.
- Что? - улыбаясь очень широко, отвечает жених, глазами говоря, мол, давай руби правду матку.