Гном напыжился, борода его воинственно вздыбилась в сторону обидчика, а глаза метнули... Нет, не молнии, гномы больше ядра метать привыкшие, али булыжники из катапульт. Но подобрать достойный, умудренный всё тем же упомянутым опытом ответ не успел. Трастамар вновь взял слово:
- И уж не с вас ли, достопочтенный Алмин, мне брать пример? - ироничный вопрос.
- Да хоть бы и с меня, - самодовольный ответ.
Король Катаминии задумчиво хмыкнул. Подпёр кулаком подбородок, при этом оттопырил указательный палец, расположив его на щеке - в ещё одном задумчивом жесте и изрек:
- Что ж... Пожалуй, я прислушаюсь к вашим словам, - но вопреки учтивому тону, глаза его продолжали лучиться весельем, а губы, то и дело кривились в предвкушающей улыбке.
Все при этом понимали, что Трастамар сказал сие не просто так.
И вот сегодня, наконец, Волин Сейхери дождался ответной любезности человека! Он действительно прислушался к совету короля Верберии и взял с него пример... Правда, никто не ожидал, что до такой степени!
На заседание человек заявился в традиционном одеянии правящей гномьей верхушки, в так называемом - бунаде, который, видимо, шили на заказ, иначе вещи были бы безбожно малы! Белая рубаха со стоячим воротником, снежным ореолом облегала его стан. Цветастый шейный платок издали можно было бы спутать с попугаем, уставшим восседать на плече и решившим прикорнуть на шее Трастамара. Удерживался он на вороте коготками - серебряной застежкой. Сверху сие великолепие украшал солидный, чёрного цвета жилет, посередине которого расположились большие, круглые, оловянные пуговицы, блестевшие, словно паучьи глазки в асимметричном порядке. По краю жилет был обшит алой вышивкой, создавая ощущение, будто паук ранен.
На этой мысли Волин Сейхери задумчиво почесал опять небритый подбородок (глава академии РАМИиЗ брился редко - принципиально. Это был маленький протест, предназначенный для помешанной на этикете женушки брата), пытаясь припомнить уроки арахнологии. А в частности, что там, у пауков с кровью? И вынужден был признать, что так удачно подобранный образ - с научной точки зрения правильным совершенно не является. Ибо у пауков кровеносная система не замкнутая, и течет в ней гемолимфа совершенно не алого цвета.
Расстроено вздохнув, ректор вновь вернул всё своё внимание королю Катаминии. И расстроился ещё сильнее, так как остальную часть костюма от него скрывал коварный стол! Но мужчина не любил оставаться в неведении даже в таких прелюбопытных мелочах, посему стол был им обыгран. "Случайно" выронив монету, которую вертел до этого в меланхоличном ожидании, он с показным неудовольствием забрался под стол, дабы её поднять. Ну и заодно убедиться, что Трастамар таки на себя и узорчатые, вязаные, шерстяные носки с завязками выше колен нацепил! Это было эффектно! Комично, забавно, издевательски, но зря! Ибо, судя по всему, носки эти, облепив конечности человека, доставляли ему не самые приятные ощущения, оттого он беспрестанно тер одну ногу о другую. Конечно же, они кололись! Тут и в обычных шерстяных носках ходить, то ещё удовольствие, а уж в таких... В общем, Волин парню искренне сочувствовал и даже восхищался совершенно невозмутимой физии, которую тот при всём при этом мастерски удерживал.
А уж полной достоверности заданному образу поспособствовала борода, которой человек обзавелся за это время. Естественно, она была магического свойства, потому как за месяц отрастить такое внушительное украшение для подбородка у него бы не вышло. Но, тем не менее, белёсая коса, сплетенная из трех косиц поменьше, делала Трастамара отчасти даже похожим на Алвина Горового. Правда, сходство носило, скорее, пародийное свойство, но, видимо, на это расчёт и был.
Публика оценила! Это читалось в глазах, улавливалось в лёгких ухмылках, которые старательно прятали, но как говорится, шило в мешке...
А вот гном был в бешенстве! Глаза его зло выпятились, дыхание было шумным, угрожающим, словно у быка, готового сорваться и атаковать. Но зная магический потенциал противника, ему приходилось сдерживать своё рвение, а о том, чтобы высказать претензии вслух, так и вовсе речи не шло. Выставлять себя на ещё большее посмешище ему не хотелось.
Волин довольную улыбку прятать и не собирался, за что получил от старшего брата укоризненный взгляд, а от Ирайсы из рода Черных Соколов, королевы Энилии - заинтересованный. Впрочем, обращать на сие внимание он и не подумал, кокетство давней знакомой уже давно перестало волновать. Если для остальных здесь присутствующих жизненно необходим был воздух, то для неё - притворство. Жгучая брюнетка была красива, но хищный, внимательный взор, порой казалось, принадлежит не хрупкой барышне, а прожженному, циничному мужику, не гнушающемуся жестокими играми. Пожалуй, из всех здесь присутствующих Сейхери опасался только её.