Проснулся ранним утром, когда солнечный свет узкими переливающимися полосками пробился сквозь деревья. В лагере многие уже были на ногах. Чон как всегда сидел в своей излюбленной позе, облюбовав место у ручья. Саня тоже поплелся к ручью и, раздевшись донага, долго плескался в холодной воде, пока не прогнал остатки сна. Выйдя на берег, он увидел Себастьяна. Натуралист принес горсть лесных орехов и протянул их Сане, назидательно толкуя об их ни с чем несравнимой пользе для молодого организма. Саня смотрел на испещренное морщинами лицо старика, на его пробитые сединой волосы, на близорукие глаза и видел перед собой своего деда. С этого момента ему стала ясна цель его дальнейшего путешествия.
— Куда ты, говоришь, идешь? — спросил Себастьяна Саня, принимая орехи.
— В Озерный Края, — удивленно отпрянул старик.
— Мы идем туда вместе.
— Но?.. ты, же не знаешь дороги.
— Узнаю, — заверил натуралиста Саня и принялся одеваться. — Кое-кто говорит, что я родился и вырос в тех местах. Последняя фраза относилась к сидевшему неподалеку истукану, которого в миру называли Чоном. Кем он был в своем ментальном пространстве, то никому не известно и вряд ли известно станет.
— Ты помнишь, я говорил тебе о таком понятии, как Интуиция, — нежданно заговорило сидевшее спиной изваяние.
— Извини, запамятовал, — огрызнулся Саня. Нравоучения колдуна пришлись не к месту и не ко времени. Чон ни обратил внимание на язвительный тон молодого человека и сказал:
— Интуиция подсказывает мне, что ты сделал неправильный выбор.
— Тем не менее, я его уже сделал, — сказал Саня. — Извини, если не оправдал твоих надежд.
— Надеюсь, ты еще переменишь свое решение, Барсук!
— Я не Барсук и ты это знаешь.
— Нет — не знаю. Чон замолчал. Он потерял всякий интерес к Сане. И вновь превратился в свой любимый бездушный камень, лежащий на берегу ручья. Себастьян, присутствовавший при разговоре, ничего не понял из русской речи. Он явно нервничал и буравил молодого человека вопросительным взглядом.
— Нам нужны припасы, — сказал Саня алхимику. — Пойду в лес, поищу, что-нибудь съедобное. Себастьян предложил Пряхину составить компанию, но тот вежливо отказался. Сане хотелось какое-то время побыть одному. Разрыв с Чоном расстроил его. С неприятным осадком на сердце он направился в лес и пошел, не разбирая дороги. Гулял Саня довольно долго. Размышлял о своем довольно щекотливом положении. Досадовал, что у него так и не сложились отношения с Чоном. Колдун, с коим они вместе прошли тяжкие испытания, мог бы стать надежным другом и наставником, но его одержимость пугала. Он вынашивал не понятные планы, и Пряхин не хотел становиться пешкой в его сомнительной игре. Погруженный в невеселые думы Саня рассеянно шел по тенистому лесу. Он сам не заметил, как оказался на ярко озаренной полуденным солнцем лесной поляне. Ему вдруг захотелось упасть в высокую траву.
И он сделал это — рухнул на спину, широко раскинув руки. Мир тут же перевернулся. Взору открылась бездонная синева, лишенная каких бы то ни было облаков. Саня лежал средь высокой луговой травы и тупо смотрел на небо. До его слуха долетел отдаленный звук, напоминающий плачь ребенка, и поначалу Саня принял его за некое наваждение. Но звук оказался вполне материальным. Где-то лесу плакало дите. И Саня, поддаваясь присущему всякому взрослому человеку инстинкту, пошел на этот призыв о помощи. Он миновал луг и вновь углубился в лес, оказавшись в тени раскидистых деревьев, у одного из которых обнаружил мальчика лет семи. Человеческий детеныш смотрел на Пряхина сущим волчонком. Облачен он был в меховую куртку, повязанную вокруг пояса веревкой да льняные штанишки, заправленные в унты. К себе он прижимал довольно странного вида щенка.
— Где же твои родители? — Саян присел на корточки. Из-за его спины торчала рукоять меча, и мальчишка посмотрел на нее с некой опаской.
— Тебе не надо меня бояться, — успокаивал Саня, хотя понимал, что его речь ребенку не знакома. Со стороны опушки до него донеслись отдаленные окрики людей.
— Вот видишь?! — Тебя уже ищут… Пошли я отведу тебя к родителям. Саня протянул руку, и мальчик нерешительно ее принял, отпустив на землю своего мутированного четвероногого друга. Они медленно побрели средь деревьев в сторону доносившихся голосов. Странный щенок трусил рядом с Саней, не отставая от него ни на шаг. Мальчик смотрел на своего питомца полными слез глазами. Вскоре лес поредел, а затем и вообще перешел в открытую холмистую местность, поросшую невысокой травой и редким кустарником. Меж холмов Саня заметил группу всадников, скачущих верхом на больших зубастых тварях, очень приблизительно напоминающих волков.
Эти монстры имели подобающую для верховой езды оснастку — незамысловатое меховое седло, да кожаную узду. В холке они достигали высоты небольшой лошади и с завидным проворством передвигались на своих четырех лапах. Теперь стало понятно, что за необычный щенок сопровождает мальчика. Всадники быстро приблизились. Их было четверо. Молодые мужчины Саниного возраста и сложения. Гибкие, сутулые наездники в меховом одеянии. С полными оперенных стрел колчанами за спиной. И кривыми мечами, что покоились до поры в седельных сумках. Всадники, гортанно крича, окружили Саню с мальчиком. Их ужасные скакуны встали как вкопанные. Они клацали зубастыми пастями, в любую из которых могла запросто поместиться Санина голова, а их глаза горели адским, желтым огнем. «В такие глаза лучше не смотреть», — подумалось Пряхину. И он стал смотреть на всадников. Те хранили молчание, ожидая от Сани каких-то действий. Может они хотели, чтобы Саня встал на колени? Или исполнил цыганочку с выходом?
— Вы, наверное, те самые вельды, о которых сломал свои зубы Инквизитор? — спросил Саня. Один из дикарей понял его речь и кивнул головой:
— Вельды… Инквизитор хотель убивать вельды… Мы победить… Еще бы с такой кавалерией да не победить — Саня краем глаза покосился на ездовых монстров.
— Инквизитор мой враг, — сказал Саня. — А враг моего врага — мой друг. Дикарь перевел Санины слова товарищам и те одобрительно закивали.
— Забирайте пацана и скажите его матери, чтоб хорошенько присматривала за ним.
— У него нет мать… И отец тоже нет… У него есть только кмет, — вельд кивнул в сторону щенка-мутанта сидевшего меж Саней и притихшим мальчишкой. Саня сочувствующе посмотрел на парня.
— Мне надо идти, — сказал он его сородичам.
— Куда? — послышался вопрос, который дикари давно хотели задать.
— Вы, наверное, знаете Чона?
— Мы знать Чон, — важно кивнул толмач.
— Так вот я сейчас состою в его шайке.
— Как твое имя?
— Алекс.
— Меня зовут Гор, — представился толмач и, кивнув в сторону своих спутников, добавил — Это Невер и Кир.
— Очень приятно, — проговорил Саня.
— Передать… Вельды пропустят Чон по их земля.
— Угу! Передам. — Саня приятельски потрепал стоявшего рядом с ним мальчишку по взбившейся макушке и пошел в лагерь беженцев. Напоследок он повернулся и спросил у толмача, указывая на его ездового кмета:
— Скажи, где я могу найти такого зверя? Гор снисходительно улыбнулся.
— Кмет нельзя найти… Только взять кмет щенок и вырастить… У кмет один хозяин… Хозяин умирать — кмет умирать. Саня уважительно посмотрел на кметов — грозных, ужасных в своем обличие и, вместе с тем, до смерти преданных единственному в их жизни хозяину. Странный все ж таки этот мир. Лошадей здесь и в помине нет.
Выродились видать. Зато можно ездить верхом на монстрах. Щенок найденыша между тем призывно смотрел то на Саню, то на мальчугана. Он еще не был настолько ужасен, как его старшие собратья и его растерянный взгляд, будил чувство жалости. После недолгих сомнений щенок побежал за Саней, чем вызвал ручьи слез, заструившиеся из глаз мальчишки. Саня немного растерялся от такого поворота событий и попытался прогнать щенка назад, но тот никак не хотел уходить.