Иро вздохнул, отгоняя воспоминания, и закашлялся от холодного воздуха. Он скучал по Пилигриму. И пусть их дружба не была тем полным слиянием, которое даровано немногим из людей Лунного мира, но сердце его было разделено поровну между Псом и конем. Отсутствие Пилигрима оставило в груди сосущую пустоту.
Чих подобрался ближе, и притулился мохнатым боком прямо на ходу, чутко уловив печаль друга.
– Мы вернёмся, – проворчал он, тяжело дыша.
Иро зубами стянул рукавицу и утопил пальцы в жёсткой шерсти на спине Пса. Верёвочные лямки слизов были пропущены через плечи и оставляли руки свободными. Селмит, идущая впереди, оглянулась. «Мы вернёмся, – подумал Иро, – но не навсегда»
Глава 4 Злое пророчество
Третий день сонное поселение крупными хлопьями заваливал снег. Никому было не пробраться через барложий лес, где зимой хозяйничали одни гати, и через поля, заметённые по грудь. В одиноком домишке на отшибе, который едва угадывался под шапкой снега, слабо мерцал огонек в крохотном окне.
Алишек сидел на лавке, закутанный тряпьём по самые брови, и разглядывал морозные узоры в квадратиках неровного стекла. Свет последней лучины был тусклым и дёрганым, огонёк добрался до железного расщепа, и потух, оставив крохотный – меньше ногтя огарок. Сидеть одному в темноте было страшновато. Алишеку шла уже шестая зима, и он считал себя вполне взрослым, а потому не стыдился признавать свои страхи. Скоро глаза привыкли к темноте и Алишек, с удивлением обнаружил, что снежный свет, который обычно окрашивает весь мир голубоватым сиянием только Зимой, уже подсветил маленькое оконце. Под окном захрупал снег, и у крыльца звякнуло – кто-то пытался войти в дом. Но входить было некому – отца задрали гати еще на прошлой десятине. Алишек лениво – от холода тело задеревенело – повернулся ко входу.
Под приглушенную ругань тяжелое полотно наружной двери со скрипом приоткрылось, и внутрь, отодвигая заскорузлый от старости полог, ввалились: сначала невысокий парнишка, в заиндевелой парке, за ним девушка, скинувшая капюшон, еще один парень, повзрослее и повыше. Последним, клацая по давно не мытому полу когтями, в дом вошёл гать. Громадных размеров, и необычного окраса. В единственной комнате сразу стало очень тесно. Девушка прикрыла за чудовищем дверь, и выпустила из-за пазухи белоснежную куйку.
Алишек, с которого слетела вся сонливость замерзающего насмерть человека, смотрел на пришельцев молча, разинув рот. Облачка пара срывались с губ и таяли в холодном полумраке.
– Ты живой? – воскликнула девушка, углядев скрюченную фигурку у окна. – Иро, нужен огонь! – Она повернулась к рослому, а руки теребили, тормошили закоченевшее Алишеково тело, тёрли щеки, мяли бесчувственные пальцы.
Маленький, но нестерпимо яркий голубой огонек осветил убогую лачугу. Дров в пустой комнате не было, как не было и другого топлива для закопченной печи, кроме единственного трёхногого табурета, на котором сидел мальчик.
– Где у тебя дровник, малыш? – спросила девушка.
– На дворе. Только пусто там. Украли дрова-то, – едва шевеля непослушными губами прошептал Алишек.
- Моран, пошли! – позвал старший младшего, и оба вышли из дома.
Алишек выдохнул лёгкое облачко пара – до самого леса никаких дров им не найти. Зверь, которого он принял за гатя, подошёл совсем близко, так близко, что обдал лицо мальчика жарким дыханием, и, потеснив девушку, подставил мохнатый бок прямо к Алишекову лицу.
- И правда! – воскликнула девушка. – Сунь-ка руки чиху в шкуру, малыш! Да прижмись покрепче. Пока мои мальчики дров раздобудут, он тебя погреет.
Гладкая и холодная верхняя шерсть скрывала плотный мягкий подшёрсток, и там, в пушистой глубине шкуры, хранилось тепло. Алишек прильнул к зверю всем телом, прижался изо всех сил, но глаза прикрыл – уж больно близко от лица оказалась клыкастая пасть. Нет, зверь, которого девушка назвала «чих», конечно не мог быть гатем. Те никогда не бродят в одиночку и такой скорее пообедал бы всей троицей, да закусил Алишеком, чем подставил свой бок для согрева. «Может я уже умер? – вяло удивляясь, подумал мальчик, - может быть это шутит Тууй, насылая моей душе пустые грёзы, перед тем, как унести в царство ледяной ночи?»