– Не спеши, всё будет хорошо, ты поправляешься, – она вздохнула, и поправила шаль, сползавшую с плеч. – Неужели все южане такие... нетерпеливые?
– Южане? Значит в этом безумии зимы есть края, где потеплее?
Она удивлённо посмотрела на Иро. В глазах плыла бескрайняя лазурь весеннего неба.
– Странный вопрос. Конечно есть. А ты, значит, не южанин? Кто же тогда?
– М-м... – замешкался Иро.
Чих проворчал «давай, объясни ей», и грохнул костями об пол, растягиваясь возле стола. Маленький белый зверёк с пушистым хвостом тут же примостился рядом. Но Иро не знал, как объяснить этой милой, но очевидно глубоко провинциальной девушке из чужого мира, кто он такой, и как здесь оказался. Объяснить, что его привели сюда самонадеянность и глупость.
Восемь долгих лет он провел среди Стражей, в Небесном замке Лунного мира. Восемь лет он просил, умолял и требовал стать одним из Стражей Миров. На все «потерпи, подожди, учись и придёт ещё твоё время», он терпел и ждал. Его Крылатому, Пилигриму, исполнилось восемь лет! Самому Иро уже стукнуло восемнадцать, а он всё ждал и терпел... Маг Стражей – это не то, кем он хотел быть! Кем они все, втроём, хотели быть!
В конце весны Пилигрима призвали в материнский табун, и Иро решился. Вместо того, чтобы сиднем сидеть в Небесном замке, на целую Луну оставшись без коня, они с Чихом отправились в Арис, проведать отца.
Конечно, это был всего лишь предлог! Ещё в детстве подхваченная от караванщиков история, много лет не давала Иро покоя. Узнав, что далеко в необитаемых землях Севера, где не могут жить ни люди, ни звери, где крылья Крылатых не держат в воздухе их тела, куда никаким принуждением не заставить лететь глупых горланов, есть ещё одни загадочные Врата, мальчишка загорелся идеей их отыскать.
На Север Ариса пришло короткое лето. Отчаянные путешественники давно оставили за спиной Седые горы, и двигались по мшистой, усыпанной валунами равнине, огибая бессчетные озерца, на дне которых голубел лёд. Россказни о том, что эти земли пустынны, оказались, по счастью, не слишком правдивы. Здесь водилась живность, и им было, чем утолить голод. Только вот край земли, по подсчётам Иро был уже близок, а никаких Врат они так и не увидели...
Мерцающий свод радуги заметил Чих. Заметил тогда, когда вымотанные и разочарованные, они уже собирались повернуть назад. Врата разделяли границу вечных льдов каменистой, негостеприимной земли, и дыбящихся гигансткими торосами зеленоватых льдов Моря Обмана.
Усталые, но счастливые, юноша и Пёс бок о бок ступили в колышащееся марево Врат.
...Чтобы оказаться на стремнине бурной ледяной реки, с рёвом утащившей их во тьму метельной ночи чужого мира!
Как его выловил и вытащил из воды Чих, Иро уже не помнил. Он отчаянно боролся с рекой до невидимого в темноте и секущем снегу переката, а потом… Потом он очнулся здесь, в тепле и темноте.
И как объяснить всё это Селмит, он не знал.
– Я не из вашего мира, – решился наконец чужак. – Там, – он слабо махнул рукой, – где-то там, есть место, через которое можно попасть из вашего мира в мой. И наоборот. Мы с Чихом искали это место. И нашли. А потом свалились в реку, и больше я ничего не помню. У вас тут ужасно холодно. А река, почему-то, не замёрзла...
– Быстрые реки встанут под лёд в конце Первой зимы. А когда наступит настоящая Зима, замёрзнет вообще всё, – Селмит решила, что парень бредит, ведь головой он приложился сильно. Но вот согласное ворчание Пса, и его осмысленный, совершенно не звериный взгляд, заставляли её сомневаться.
– В каком смысле «настоящая»? А сейчас – какая?
– Сейчас – Первая зима. Она началась рановато в этом году. И слишком бурно.
– Настоящая Зима, это когда плевок замерзает, не долетев до земли, – раздался сиплый голос. Зевая и почёсываясь, невысокий, но крепкий подросток вышел из своего угла.
– Для чужеземца ты слишком хорошо говоришь по-нашему. Я – Моран, её, – мальчик кивнул в сторону Селмит, – брат.
– Я Иро, а это – Чих. Когда проходишь через Врата из мира в мир, начинаешь понимать чужой язык. Удобно.
– Твой Чих слишком умный, для животного, – заявил Моран, покосившись на занявшего половину комнаты зверя.