– Ничего страшного, – беззаботно махнула рукой Сэйко. – Мне уже даже совсем не холодно!
– Правда? – насторожился парень. – Ну-ка...
Казуки протянул руку и дотронулся запястьем до шеи девушки. Кожа была огненно-горячей и липкой. Сама же Сэйко никак не отреагировала на прикосновение: как сидела, уставившись куда-то вдаль, так и продолжала сидеть.
– У тебя жар!
– Неправда.
– Правда! Дура ты! – обозлился Казуки и, схватившись руками за голову, встал и принялся расхаживать по крыше взад-вперёд, чем вызывал её лёгкое покачивание. – И что мне с тобой делать? Тебе надо врача! И в больницу. Да, в больницу. Сейчас же...
– Забудь, – закатила глаза девушка. Она попыталась снова подняться на ноги, но не сумела удержать равновесия и свалилась обратно. – Просто немножко кружится голова.
– Так... так. Я спокоен. Что буду делать? – тихо бормотал Казуки сам себе. – Я здесь даже сделать-то ничего не могу...
Парень скрестил руки на груди и закрыл глаза в раздумьях. Разумеется, он не мог позволить себе проигнорировать болезненное состояние Сэйко, но также был не в силах и оказать сколь-нибудь ощутимую помощь. Поглощённый чувством отчаяния, он даже не услышал, как девушка подобралась к нему на четвереньках. Осторожно подёргав его за штанину, она подняла на него взгляд огромных глаз и произнесла:
– Я хочу посидеть с тобой вместе. Хорошо? Не уходи далеко, мне страшно...
– Да, конечно.
Казуки кивнул и понял, что пожалуй, это чуть ли не единственная вещь, которую он мог сделать в помощь девушке. Юноша вернулся вместе со своей попутчицей на гребень крыши. Усевшись рядом, он оценил её внешний вид. Да уж, после непреднамеренного купания в такой холод, да ещё в такой одежде – немудрено простыть!
– Пошевели пальцами ног. Ты их чувствуешь? – как бы между прочим поинтересовался Казуки, хотя в его голосе льдинками зазвенели тревожные нотки.
– Ну... – Сэйко вытянула бледные ножки, одетые в чулки и обутые в туфельки. И с интересом уставилась на них. – Шевелятся. Но совсем онемели.
– Мои тоже, – улыбнулся парень. И правда: его ноги ведь тоже знатно промокли. Но, как ни странно, в теле он чувствовал только бодрость: похоже, его иммунитет пока справлялся на ура, невзирая на холод и влагу. Бросивший всё своё внимание на Сэйко, он начисто забыл о самом себе и своём состоянии: чувство голода отступило, а мартовский морозец казался не таким страшным, хотя на теле сидела лишь неполная школьная форма.
– Пожалуйста, не забывай со мной говорить, ладно? – протянула Сэйко.
– Да, хорошо.
– Всё ведь могло быть проще, будь мы с тобой неуязвимы и не могли умереть, правда?..
– О чём это ты?
– Дожить бы до утра. Будь реалистом, Сакамото-кун. Нам не на что надеяться. Многим другим повезло ещё меньше.
Юноша ничего не ответил. Сэйко права: сложно даже представить себе, насколько много людей пропало без вести за последние несколько часов.
– Моё сердце, оно так болит, – как бы между прочим выдохнула девушка.
– Снова начинаешь? – Казуки цокнул языком. – Прости, но мы не на фестивале. Оставь свои сказки про разбитое сердце на потом.
– Нет, правда... – голос девочки совсем ослаб. – Болит. В самом деле.
– Что? – парень живо обернулся. – Ты всерьёз? Не ошибаешься?
– Вроде...
– Ну-ка, вдохни. Глубоко вдохни. Сможешь?
Сэйко вдохнула воздух полной грудью, но снова прокашлялась в ладошку, морщась от боли. Внезапно она развернулась и, едва успев отползти на пару метров в сторону края крыши, замерла на месте.
– Что с тобой? – Казуки было бросился к ней, но та остерегающе махнула рукой. Спустя мгновение её сильно вырвало за борт. После этого она выпрямилась, вытерла рот и несколько секунд сидела, зажмурив глаза и стараясь не двигаться. Наконец она ответила:
– Нет. Вроде, не сердце.
– Больше не мутит?
– Кажется, прошло...
– Тебе нужно согреться, – серьёзным тоном произнёс Казуки и, не дожидаясь ответа, подобрался ближе и сгрёб Сэйко в охапку. Теперь он осознал, что букет знакомых симптомов у девчонки собрался неспроста. Он ведь и сам в детстве боролся с воспалением лёгких. И эта картина была один в один схожа с той, которую он запомнил на всю жизнь. Пневмония, эта стремительная рука смерти, чуть не отняла его у семьи. В тот раз была оказана своевременная помощь: больничный стационар, лекарства и капельницы по расписанию, полный покой и тепло. Но здесь... Что он мог предложить бедной девочке, которая оказалась с ним на шатком плоту из крыши собственного дома, посреди затопленного города? Разве что тёплые объятия и заботу.