Мы уселись в мягкие бархатные кресла, изрядно продавленные, но этим и симпатичные. Я метнула на журнальный столик приготовленные деликатесы фрукты, орешки, прозрачно нарезанный ноздрястый сыр и подкатила тележку с напитками и посудой.
— Что будем пить?
— Извини, я прямо с работы. Кинь на сковородку котлетку какую-нибудь, если не трудно. А я пока доложу обстановку. — Галина сняла пиджак из плотного набивного шелка и привычным жестом поправила лохматую стрижку а ля «Лиз Тейлор». Макияж у нее, как всегда, отличался изощренностью и безупречностью. Просто не верилось, что каждое утро эта деловитая дама вырисовывает на своем скуластом лице целое живописное полотно с богатой палитрой теней и пудр, а узкие глаза удлиняет к вискам, как на японской маске. Непонятное усердие, если учесть массивные очки в золотой оправе.
— Так вот, тебе пора возвращаться. Алевтина уже почти ушла — её сманили в американскую фармакологическую компанию. Главным будет Филипок, он тебя с распростертыми объятиями встретит.
Я поставила перед Галиной прибор и большую тарелку со свиной отбивной на ребрышке — из спец. заначки Сергея — большого любителя этого вреднейшего блюда.
— Пока подожду… Не в этом дело, Галь. Сейчас совсем другие проблемы на повестке моего унылого дня… Ой, я забыла, ты не мусульманка?
Галя насмешливо глянула на меня из-под очков.
— Я гедонистка. А ты — известная мазохистка — мастерица создавать проблемы. Вижу, что не от радости меня свистнула. Выкладывай, как на духу муж подружку завел или, может, дружка? — Она сосредоточенно занялась отбивной.
— Ситуация куда интересней, — я долго рассказывала о стамбульском происшествии.
Надо отдать должное Галине — даже в паузы она не вклинивалась с вопросами. Хорошо усвоила, что надо дать возможность пациенту вымучить свои откровения самостоятельно, — так сказать, родить их в муках. И я старалась излагать как можно точнее, переходя от эмоций к профессиональным формулировкам.
— Ладно, про либидо ты мне не толкуй… — Галина отставила на тележку пустую тарелку и пододвинула бутылку с ликером. — Ухаживать не надо, сама разолью. — Ремаркой пресекла она мою попытку проявить хозяйскую вежливость. — Значит, тот моджахед в горах произвел на тебя неизгладимое впечатление как мужчина.
— Он турок, мальчишка, лет семнадцати…
— У них и в пятнадцать все на месте. Климат благоприятный и свинины не едят. А твой супруг, значит, жирненьким увлекается?
— Ты о чем?
— Да так, анамнез вита — историю болезни собираю. А знаешь, какова сейчас ситуация на фронте мужской потенции? — Плачевная. Мужчины вымирают как вид. Работа становится наркотиком. Они ловят кайф в своем деловом преуспевании. А секс — отмирает как фактор удовольствия, физиологической потребности. Я недавно делала специальный доклад на международной конференции «Последствия экономических реформ в сфере интимных отношений». Конечно, Боря помог с социологическими данными, Алка подбросила кое-какие факты из своей службы. Ну, интереснейшее выступление получилось! Такие потрясающие отзывы!
— Тебе, Галя, пора докторскую лепить. На таком материале сидишь и все данные научной работы имеешь. Хочешь, буду оппонентом?
— Я имею тебя ввиду. Спасибо, Слава. Ты же понимаешь: Москва не Ташкент. У тебя здесь везде свои люди. И это сильно стимулирует научный процесс в его формальной фазе… А в смысле материала — у меня ещё и на две монографии наберется. Постоянная практика дает удивительную картину… Представляешь, недавно приходит на прием дамочка — подруга жизни очень делового малого. Вся прикинутая. Сплошная Шанель! Ну, и ревет в три ручья «Помогите наладить интимную жизнь!».
История, значит, такая… Ничего, если я закурю? — Галина достала пачку «Данхилла», щелкнула позолоченной зажигалкой и огляделась в поисках пепельницы. — Так вот, подмосковная деваха начала с нуля — подцепила своего лапушку в ресторане, удачно разыграла карты. Стала содержанкой — квартира, шубки, «хонда». Он забежит — раз-два — трахнет по-быстренькому, — и снова к делам. Да ещё радиотелефон у подушки держит, а «секьюрити» чуть ли не у постели вахту несут. Но девочка не промах — изобразит африканскую страсть и малый нахохлится, как петух ходит и ещё больше бабок гребет. У них ведь, у самцов, самоуверенность в делах сильно зависит от представления о себе, как о любовнике.
Девочка посидела, побалдела в своей золоченой клетке и не будь дура родила. А благодетель на ней женился и тут-то все рухнуло!
— Как так? «Бытовуха» заела?