Но у Климова не было ни времени, ни желания что-либо мне объяснять. Он, как заведенный, вертелся возле двери, то прижимаясь к ней всем ухом, очевидно, желая что-то там за ней услышать, то присаживался на корточки и заглядывал в замочную скважину.
Я взирала на все это с удивлением.
— Да что случилось-то? — спросила я. — Чего ради вам так срочно понадобилась Альбина Александровна?
Но Климов ничего мне не ответил. Он поднялся с корточек и, посмотрев поверх моей головы, махнул кому-то рукой.
По коридору уже спешили Димка и помощник капитана.
— Что у вас случилось? — спросил помощник. — Зачем вам вторые ключи?
Климов указал на запертую дверь.
— Скорее открывайте... если мы, конечно, не опоздали.
Зачем открывать? Куда мы опоздали? Я ничего не понимала и встревоженно поглядела на Димку. Он-то хоть что-нибудь понимает? Но тот судорожно давил на кнопки своего мобильника и ничего мне разъяснять не собирался. Просто дурдом какой-то.
Наконец помощник капитана внял требованиям Климова и открыл Альбинину дверь. Все трое мужчин во главе с Климовым тут же ввалились внутрь каюты, а я съежилась у двери в коридоре. «Господи, какой ужас! — подумала я. — Ворваться в каюту к женщине без всякого приглашения... Более того, открыть ее своими ключами. Да отец мне за это голову оторвет, когда узнает».
Однако пока он мне ее не оторвал, я тоже решила просунуть ее внутрь каюты. Интересно все-таки, что же там происходит? Однако тут же моя голова больно ударилась о Димкину грудь — он как раз выбегал в коридор.
— Ой! — Я отлетела к противоположной стене коридора. — Ты чего?
Но Димка, ничего не ответив, промчался мимо и поскакал вверх по лестнице.
А я снова попыталась, но теперь уже более осторожно, заглянуть в каюту Альбины Александровны. Но мне и теперь не повезло. Навстречу вылетел помощник капитана.
— Доктора! Быстро! — скомандовал он на ходу и тоже скрылся на лестнице.
«Да что это с ними? — удивилась я и сделала третью попытку проникнуть в каюту. На сей раз она оказалась удачной, и я наконец вошла в Альбинину спальню. Там находился Климов. В отличие от всех остальных он никуда не спешил. Он склонился над прикроватной тумбочкой и что-то там с интересом рассматривал.
Мое же внимание приковало другое зрелище, а именно Альбина Александровна, лежащая на кровати.
Сначала мне показалось, что она попросту спит. Но поскольку она была полностью одета, у меня закралось сомнение, а спит ли она? Если бы она собралась пораньше лечь спать, она бы непременно разделась и разобрала постель. К тому же кто же будет так крепко спать, когда по комнате бегает столько народу. Тут и мертвый проснется.
«Мертвый проснется... — повторила я про себя. — Мертвый...»
Я в ужасе закрыла рукой рот. Неужели и Альбину?..
Я стала медленно сползать по стенке на пол. Но заметивший мои телодвижения Климов быстро подхватил меня под мышки и, встряхнув, попытался придать моему телу вертикальное положение.
— Спокойно, Марианна Викентьевна, — сказал он, — не надо падать в обморок.
Но я все равно не послушалась и стала закатывать глазки.
— Тьфу ты, пропасть! — Климов ухватил меня покрепче и стал пристраивать на кровать рядом с трупом.
Тут я, естественно, сразу же пришла в себя.
— Вы что совсем, что ли, с ума сошли? — Я вырвалась из климовских объятий и отскочила к противоположной стене. — Зачем вы меня рядом с трупом укладываете?
— Успокойтесь, Марианна Викентьевна, — ухмыльнулся Климов, — Альбина Александровна жива. Просто она выпила почти целую бутылку виски. — Климов поднял высокий стакан, наполовину заполненный янтарной жидкостью. — Это все, что осталось от бутылки.
— Жива? — шепотом спросила я. — Просто спит?
— Ага, пока жива. Только после такого количества алкоголя даже такая крепкая женщина, как Альбина Александровна, вполне может и окочуриться, если ей вовремя не сделать промывание желудка. У нее, кстати, уже начали синеть губы. А это не есть хорошо.
Я хотела спросить, почему это нехорошо, но не успела, — в каюту вихрем ворвался доктор Никольский. При этом выглядел он несколько странно: на голове женский блондинистый парик, губы и щеки размалеваны красной губной помадой, а на шее повязан голубенький шарфик.
«Господи, — удивилась я, — что они там делают в этой кают-компании? И это у них зовется вечером русского романса? Просто какой-то трансвестизм в действии».
Владимир Сергеевич присел на край кровати и ухватился за Альбинину руку.