Выбрать главу

Он посидел молча на стуле спиной к Чанову, кашлянул вежливо и спросил:

– Причастился, Андреич?

– Типа того, – негромко подтвердил Чанов.

И они вышли из пирамиды.

Оказалось, что Хапров про эти объекты знал, они появились в конце восьмидесятых, какой-то спятивший физик сагитировал свое спятившее начальство построить эти секретные пирамидальные будки на окрестных изломах земной коры. С целью тайного оздоровления и подзарядки человечества, а также еще с какими-то целями, совершенно необъяснимыми на простой человеческой речи и, возможно, тоже секретными.

Чанов с Хапровым продолжили путь. В оставшиеся полтора часа молчаливой езды Чанов в общих чертах завершил начатое в будке построение Гуманитарной теории пирамиды.

Прежде всего, он постулировал, что пирамида – это чувство. Отчетливое, цельное, чистое чувство.

Пирамида, исторический феномен, магический кристалл… Мощь и надежность воплощались в ней. И что-то еще, неназываемое. Все пирамиды от древнеегипетской до финансовой порождают энтузиазм простоты, регулярность распределения масс и энергий, упорядоченность связей, восторг внутренней справедливости. Это как раз неофит Чанов и познал в деревянно-алюминиевом остроконечном объекте: пирамида держала в себе; в ней было хорошо. И в пирамиде ты как бы участвуешь в какой-то очень важной затее. Ты чувствуешь, что – нужен.

Ключевое слово – нужен. Не слаще ли оно, чем слово – свободен?..

И ведь абсолютно то же происходит в пирамиде финансовой. Нужен! – совершенно бескорыстно и благородно. Какая там жадность! И даже денежный интерес – он общинный, общественный. То есть и не шкурный совсем, не подлый… А с другой стороны: вот ты денежки в пирамиду вложишь, место им и себе найдешь, и суетиться-то больше – не надо. Все. Свободен! От денег свободен, от ответственности за них. А они меж тем растут, пусть и тайно, незаметно глазу. Именно как капуста в огороде. Но и это меркантильное обстоятельство – непрерывный и бесхитростный рост капусты – не в силах было отменить тот факт, что истинное чувство штука бескорыстная до полной бессмысленности. И, согласитесь, чувство – сильнее разума и особенно здравого смысла. Тем более пока чувство свежо, да еще овладело массами…

Так думал молодой историк. И продолжал мечтать свой научный анализ.

Империи, царства, рейхи – пирамиды. Они вбирали в себя миллионы людей, таких разных и вроде бы живых, подробных, строили их по ранжиру, вставляли в нужное место… А мелкие подробности граждан в пирамиде всегда и непременно опускаются.

Точнее – отсекаются…

Гигантские кристаллы бескорыстного чувства при всей их фантастичности частенько держались веками. А царство Египет не только пирамиды породило, но и само тысячи лет было пирамидой.

Потому что пирамида – красота и величие… У нас здесь строго… У нас здесь порядок… всеобщее единение… пусть даже и некоторый ужас…