Среди них была и Крупеничка.
Остановился старичок у дороги, по которой должен был идти караван, развернул свой узелок и начал раскладывать, будто для продажи, разные сласти тут у него и мед, и пряники, и орехи. Огляделся он по сторонам - нет ли кого, поднял над головой и бросил оземь свой посох дорожный, потом взмахнул над ним рукавом - и вместо посоха поднялась с травы и стоит перед ним мамушка Варварушка.
- Ну, теперь, мамушка, не зевай, - говорит ей старичок. - Гляди во все глаза на дорогу: на нее вскоре упадет малое зернышко. Как упадет, бери его скорей, зажимай в руке и береги, покуда домой не вернемся. Смотри не потеряй зернышка, коль мила тебе твоя Крупеничка.
Вот и тронулся караван из становища; проходит он по дороге мимо старичка, а тот на лужайке сидит, разложил вокруг себя сласти и приветливо покрикивает:
- Кушайте, красавицы, соты медовые, пряники душистые, орехи каленые!
И мамушка Варварушка ему поддакивает:
- Кушайте, красавицы: веселее будете, румянее станете!
Увидели их татары, велели сейчас же сластями красавиц попотчевать. И старики понесли им свое угощение:
- Кушайте, кушайте на здоровье!
Обступили их девушки; одни посмеиваются, другие молча глядят, третьи печалятся, отворачиваются.
- Кушайте, девицы! Кушайте, красавицы!
Еще издали завидела Крупеничка свою мамушку Варварушку. Сердце у нее так в груди и запрыгало, а лицо побелело.
Чувствует она, что неспроста пришла сюда старуха и неспроста не признает ее, а идет к ней словно чужая: не здоровается, не кланяется, идет прямо на нее, во все глаза глядит и только громким голосом твердит одно и то же:
- Кушайте, милые, кушайте!
Старичок тоже покрикивает, а сам во все стороны раздает кому орехов, кому меду, кому пряников - и всем стало вдруг весело.
Подошел старичок поближе к Крупеничке да как выбросит в воздух в левую сторону от нее у всех над головами целую горсть гостинцев, да еще горсть, да еще горсть... Кинулись девушки ловить да подбирать гостинцы, а он взмахнул рукавом над Крупеничкой в правую сторону - и Крупенички не стало. Только упало вместо нее на дорогу малое гречишное зернышко.
Бросилась за ним мамушка Варварушка, схватила зернышко в руку и зажала крепко-накрепко, а старичок махнул и над нею рукавом - и вместо Варварушки поднял с земли дорожный посох.
- Кушайте, красавицы, кушайте на здоровье!
Роздал он поскорее все остатки, встряхнул пустым мешочком, поклонился всем на прощанье и пошел потихоньку своим путем, опираясь на посох. Татары ему еще воловий пузырь с кумысом на дорогу дали.
Никто и не заметил сразу, что невольниц стало на одну меньше.
Долго ли, коротко ли, возвратился благополучно старичок на тот самый берег, где повстречался с мамушкой Варварушкой, где вдоль по озеру раскинулись зеленые широкие листья и белыми звездами по воде цвела одолень-трава. Кинул он оземь свой посох дорожный - и перед ним опять стоит мамушка Варварушка: правая рука в кулачок зажата и к сердцу приложена - не оторвешь.
Спросил ее старичок:
- Укажи мне: где здесь у вас поле, никогда не паханное, где земля, никогда не сеянная?
- А вот тут, около озера, - отвечает Варварушка, - поляна никогда не пахана, земля никогда не сеяна; цветет она чем сама засеется.
Взял тогда старичок из рук у нее гречишное зернышко, бросил его на землю несеяную и сказал:
- Крупеничка, красная девица, живи, цвети, молодейся добрым людям на радость! А ты, греча, выцветай, созревай, завивайся - будь ты всем людям на угоду!
Проговорил - и исчез старичок, как будто никогда его здесь и не было. Глядит мамушка Варварушка, протирает глаза, будто спросонья, и видит перед собой Крупеничку, красавицу свою ненаглядную, живую и здоровую.
А там, где упало малое зернышко, зазеленело невиданное доселе растение, и развело оно по всей стране цветистую душистую гречу, про которую и теперь, когда ее сеют, поют старинную песенку:
Крупеничка, красная девица,
Кормилка ты наша, радость-сердце.
Цвети, выцветай, молодейся,
Мудрее, курчавей завивайся,
Будь всем добрым людям на угоду!
Во время посева, 13 июня, в день Гречишницы, в старину всякого странника, бывало, угощали кашей - досыта.
Странники ели да похваливали и желали, чтоб посев был счастливый, чтоб гречи уродилось на полях видимо-невидимо, потому что без хлеба да без каши ни во что труды наши!