— Простите, нет.
— Ну да, мы давно очень не виделись, — мужчина оперся на трость обеими руками.
Антону показалось, что эта самая трость вот-вот переломится. Он подвинулся.
— Садитесь, пожалуйста. Вам же стоять, наверное, тяжело.
Мужчина осторожно присел с краю, довольно далеко от Антона, что сразу усилило едва зарождавшееся чувство приязни. Не стал мерзко приваливаться, забирая все пространство, какое есть. И вообще не лез никак. Пару раз мама говорила Антону про то, что нельзя уходить с чужими мужиками и прочее… ну, в таком же роде. Антон все это помнил. Честно.
Не помогло.
Во-первых, мужчина показался знакомым. Он назвал Антона по имени! Вел себя… лучше, чем обычно взрослые ведут. Во-вторых, Антон просто не был уверен до конца в том, что сказанное мамой важно. Что может спасти ему жизнь.
Антон вообще никогда не думал о смерти.
— Я тоже пожарный. Как Олег, — доверительно сообщил мужчина, и тем разрушил любое недоверие, какое только Антон мог к нему испытывать.
Как Олег. Значит, это Олега знакомый. Может, даже друг.
— А вы Олега знаете? — Антон сам придвинулся к нему.
— Мы с ним друзья.
Антон тогда не заметил, как странно и тревожно блеснули глаза его нового знакомого. После того, как тот сказал про Олега, Антон уже ничего не замечал. Например, того, что мужчина подошел к нему именно тогда, когда детская площадка практически опустела. Очень уж жарко было в тот день, и многие предпочли забрать детей и посидеть дома, или поехать в парк, или еще что-нибудь. Что угодно, но не сидеть в чахлой тени от трех с половиной деревьев, едва прикрывающих несколько скамеек. К тому моменту, как убийца подошел к Антону, они остались там вдвоем. Нет, еще Славик. Но Славик не в счет.
А потом убийца начал задыхаться.
— С вами все в порядке? — спросил Антон.
Да, это было глупо, — так спросить, — но он почему-то это сделал. Все остальное, что он потом делал, тоже было глупо.
— У… у меня… астма, — натужно прохрипел мужчина. — По-помоги дойти до… до… до машины. В бардачке лекарство.
Мужчина беспомощно протянул Антону руку. И Антон попался.
Оборудовать для друзей подвал его небольшой дачи оказалось несложно.
Когда-то этот подвал был намного глубже, вниз даже вела лесенка в семь ступеней. Но с течением времени места в нем становилось все меньше и меньше. Из-за нарастающих слоев бетона. Убийце даже грезилось иногда, что однажды весь этот пирог заполнит сам дом, потому что остановиться нет никакой возможности. Там уже три тела.
Ни разу не аппетитный пирог.
Тело-бетон-тело-бетон-тело-бетон.
Поверх бетона убийца каждый раз стелил линолеум. Сверху бросал матрас. В углу ставил ведро, а рядом с ним клал пачку влажной туалетной бумаги.
Ничего больше не нужно. Он все, что угодно, может сюда принести в любой момент.
Антон тогда совсем ничего не понял.
Вот только что друг Олега задыхался, хромал, подволакивая ногу и тяжело опирался на его, Антона, плечо, чтобы дойти до машины. Вот только что просил залезть в бардачок и достать небольшой баллончик с лекарством. И тут Антону в лицо бьет струя резко пахнущей жидкости. И сначала он только удивляется, — ведь у него-то астмы нет, зачем же друг Олега так сделал, наверное, рука дрогнула, ошибся, — а потом теряет сознание.
Прочухивается мальчик в темноте. И ему становится страшно. Глаза горят и слезятся. Сначала ему кажется, что он ослеп, поэтому кругом одна только чернота. Он трет крепко зажмуренные веки кулаками, чувствует, как кривится лицо.
Темнота все же не совсем полная. Открыв глаза, Антон понимает, что видит тонкие лучики теплого света, просачивающиеся сверху.
Наверное, он где-то под землей.
Свет прогоняет темноту, заставляя Антона снова жмуриться и закрывать лицо руками. Раздается приглушенный «бум!», окружающее как будто трясется. Антон понимает, что рядом кто-то есть, но глаза болят и слезятся, свет режет, и он очень долго не может открыть их.
Тот, кто находится с ним рядом, дышит очень тихо, и, кажется, шевелится, потому что Антон чувствует, как движется воздух.
Наконец он может открыть глаза.
Это подвал.
Антон сидит на матрасе, а рядом — друг Олега. Антон отшатывается от него, жмется спиной к стене. Его сердце скачет в груди так быстро и сильно, что становится больно.
— Не бойся, — мягко шепчет мужчина. — Тебе со мной нечего бояться.
— Вы не друг Олега, — почти обиженно говорит Антон.
Тот пожимает плечами.