Что делает вас кантри?
В 1970 году никому не известный автор-исполнитель выпустил никем не замеченный альбом под названием “Down to Earth”. Он мечтал стать звездой кантри, но радиостанции мало интересовались его близкими к фолку песнями, и к тому моменту, как он наконец добился успеха в конце 1970-х, он уже не был кантри-исполнителем – он был Джимми Баффеттом, создателем собственной музыкальной империи в мейнстриме, певшим легкие на подъем песенки о длинных днях и еще более длинных ночах на пляжах и в других теплых местечках. В 2000-е некоторые кантри-певцы заново открыли музыку Баффетта с ее эскапистским подходом, и жанр стал легче по содержанию – можно сказать, больше про досуг, чем про работу. Баффетт собственной персоной записал дуэт с Аланом Джексоном – песню “It’s Five O’Clock Somewhere”, принесшую ему первый хит номер один в чартах в 56 лет (восемь лет спустя он снова возглавил хит-парад, спев дуэтом с другим кантри-артистом, Заком Брауном). А певец Кенни Чесни, явно вдохновлявшийся Баффеттом, стал одной из самых стабильных кантри-звезд – ему удавалось звучать меланхолично, даже исполняя песни с заголовками типа “Beer in Mexico” (один из множества его хитов назывался именно так).
Вечеринка продолжилась и в 2010-е, с подъемом стиля, известного как бро-кантри – эти песни на универсально привлекательные темы вроде выпивки и флирта исполняли, в основном, бодрые мускулистые мужчины. Ирония, однако, заключалась в том, что музыка, позиционировавшая себя как панамериканская, на деле не была таковой: музыкальные критики и прочие сторонние наблюдатели критиковали бро-кантри, стиль казался им до боли немодным и возмутительно несовременным. Люк Брайан стал звездой благодаря целой серии жизнерадостных альбомов типа “Tailgates & Tanlines”[29] 2011 года (заголовок вроде бы отражал веселый и радушный настрой жанра, хотя надо отметить, что и вечеринки под музыку, гремящую из открытого кузова автомобиля, и линии загара традиционно ассоциируются с белыми людьми – соответственно по культурным и по фенотипическим причинам). Но кроссовер-успех ему в целом не сопутствовал именно из-за его неисправимой “нормальности”: в порочном, наркотизированном контексте популярной музыки его склонность воспевать такие простые удовольствия, как, скажем, “поцелуй перед сном”, выглядела довольно чужеродно. “Просто гордитесь тем, что делает вас кантри”, – спел однажды Брайан, после чего в следующих строчках подтвердил свое “сельское” реноме, а заодно заверил слушателей, что и их кантри-идентичность абсолютно истинна, вне зависимости от того, в чем она заключается. “Мы все немного разные, но и одинаковые тоже / Каждый занимается своим делом” – характерно, что певец мудро не стал уточнять, кто эти “мы”: судя по всему, имелись в виду все, кто мог испытать желание послушать его песни.
В последние годы критические отзывы о кантри чаще всего направлены именно на бро-кантри – критикам кажется, что этот стиль появился в результате коварного заговора менеджеров радио, мечтающих сделать жанр абсолютно однородным. Полемика стала по-настоящему жаркой в 2015 году, когда консультант кантри-радиостанций Кит Хилл дал интервью профессиональному журналу Country Aircheck, сказав в нем, что программным директорам стоит быть осторожными и не ротировать слишком много песен в исполнении женщин: “Если хотите высоких рейтингов, уберите женщин”, – сказал он и, поглядев на плейлисты, с одобрением отметил, что ни в одном из них удельный вес женских песен не превышал 19 процентов. Дальше Хилл довольно таинственно высказался о том, что мужчины – это “зелень в нашем салате”, а женщины – помидоры. Поднявшийся после этого скандал стал известен как “помидор-гейт”: комментарии Хилла получили такой широкий резонанс не в последнюю очередь потому, что многим слушателям и артистам как раз казалось, что женщин в кантри-эфирах маловато. Но ветераны кантри знали, что его мнение – вовсе не маргинально, в нем отражено многолетнее положение вещей. В автобиографии, вышедшей в 1994 году, Риба Макинтайр писала, что женщинам тяжелее становиться кантри-звездами, чем мужчинам, и предлагала одно из возможных объяснений этому факту: “Именно женщины часто покупают билеты на концерты, и разумеется, они хотят видеть на сцене мужчин – кто обвинит их в этом?” Хилл тоже утверждал, что слушатели кантри желают слушать мужской вокал, и, хотя многие деятели индустрии поспешили откреститься от его слов, ни одна кантри-радиостанция так и не усилила по мотивам “помидор-гейта” женское присутствие в своем эфире.
29