В основе EDM-взрыва начала 2010-х – именно идея, что ничто не сравнится с классной тусовкой. Промоутеры платили деньги за мощные световые шоу, костюмированные танцы и аттракционы. Иногда казалось, что музыка здесь – второстепенный фактор; на интернет-форумах и в соцсетях самые проницательные фанаты обсуждали, кто из топовых диджеев выступает с заранее записанными сетами, крутя бесполезные ручки, чтобы казалось, что они играют живьем. И тем не менее от концепции гениальных музыкантов не удалось отказаться и тут, поскольку в конечном счете все эти зрелищные EDM-ивенты лишь способствовали популярности главных знаменитостей в жанре. Хедлайнеры вроде Тиесто или Авичи вели себя не столько как диджеи, сколько как поп-звезды, игравшие короткие сеты, под завязку набитые хитами (по сути, это была полная противоположность “радикальной анонимности”, которую так пестовал Саймон Рейнолдс). Взлет EDM, как и ранее взлет диско, поляризовал аудиторию: вокруг нескольких громких имен сгруппировалась большая, полная энтузиазма коалиция фанатов – и тем не менее разного рода хулителей у этих артистов было еще больше. EDM критиковали за то же, за что и диско: жанр казался слишком тривиальным, слишком дерзко отрицающим старые представления о музыкальной ценности, слишком бесстыжим в своем стремлении удовлетворить запрос накачанных наркотиками тусовщиков в дурацких прикидах. Но среди критиков теперь было немало и продюсеров танцевальной музыки, вышедших из того же самого мира, который когда-то породил стиль диско. Дэйв Кларк – британский диджей и продюсер, с 1990 года (то есть фактически примерно с рождения жанра) выпускавший правоверные техно-пластинки. Среди его регулярных занятий – формирование параллельной программы бельгийского фестиваля “Tomorrowland”, одного из крупнейших EDM-мероприятий в мире. В интервью журналу Mixmag 2015 года Кларк провел хорошо знакомое различение: “EDM – это просто пантомима. Но техно? Техно – это настоящая черная магия”. Однажды он сравнил популярность EDM с вездесущностью мобильных телефонов и селфи. “EDM отвлекает наше внимание, – заявил продюсер с позиции своего рода музыкального психолога. – Это не гипнотическая музыка”.
Когда Кларк давал это интервью, признаки спада EDM уже были хорошо заметны. Причем бунты с лозунгами типа “диско – отстой!” на сей раз не потребовались. Тем не менее даже перед пандемией 2020 года, в одночасье опустошившей практически все мировые танцполы, всеобщий восторг по поводу крупных фестивалей стал снижаться, а жизнерадостные клубные треки теперь реже попадали в поп-чарты. В 2016 году компания SFX подала заявление о банкротстве. В тот месяц одним из самых популярных EDM-артистов в мире был норвежский продюсер Кайго, прославившийся неспешной мелодичной музыкой, которую определяли как “тропикал-хаус”. Разумеется, знатоки терпеть ее не могли. Хаус– и техно-диджей Blessed Madonna восхитительно выразилась по ее поводу на страницах The New York Times: “В понятие «хаус-музыка» входит много разного, но музыка для релаксации с EDM-битом? Это точно не хаус. Это саундтрек для йога-ретрита”. Однако поклонники Кайго не задумывались о благородной родословной хауса и техно – в сущности, треки продюсера даже не предназначались для танцев, скорее для раскачивания из стороны в сторону или просто для общения (своей популярностью он обязан в значительной степени плейлистам для желающих “почиллить”). Легко высмеять все эти дихотомии “настоящее – фальшивое”, которые в мире танцевальной музыки часто используются для того, чтобы контролировать, кто именно будет допущен на вечеринку. Знатоки, критикующие популярную музыку за недостаточную серьезность, на длинной дистанции (а иногда и на короткой) часто начинают выглядеть смешно. Но кое в чем Кларк был по поводу EDM прав: эти звуки не были гипнотическими и функционировали поэтому скорее как вполне традиционная поп-музыка.