На фоне бунтарских левацких гимнов Rage Against the Machine почти любая другая рок-группа неминуемо казалась робкой, но в остальном эта музыка никогда не была модной. Новые рок-звезды были белыми – при этом любовь к хип-хопу заставляла их имитировать рэперов, что не всегда звучало убедительно. Со своей надетой козырьком назад бейсболкой и склонностью периодически по-мачистски хвататься за причинное место Фред Дерст из Limp Bizkit превратился в боксерскую грушу поп-культуры, несмотря даже на упругие риффы его коллег по группе. Издеваться над ним и многими другими хип-хоп-подражателями было легче легкого, но, по правде говоря, мне многие из этих ансамблей были очень симпатичны. Я помню буквально громоподобный концерт Korn в Мэдисон-сквер-гардене в 2002 году: грязные, энергичные песни группы превратили солидный зал в нечто, больше напоминающее подпольный притон (фронтмен Джонатан Дэвис призывал зрителей подпевать песне “Faget”, хронике школьного буллинга, кульминацией которой была строчка, усиливающая самоуничижительные посылы эпохи гранжа: “Да, я пидор!”). Мне нравилось, что Linkin Park хотели и могли эффективно выступить в качестве аккомпанирующего состава для Джей Зи на совместном альбоме “Collision Course”; казалось логичным, что самые успешные рок-группы в стране теперь имеют дело с хип-хопом, а не игнорируют его, как бывало раньше. Если будущее рок-н-ролла выглядело инклюзивным и иногда немножко стыдным – что ж, это далеко не худшая судьба.
Ню-метал вскоре сел на мель: и из-за того, что Дерст, один из его символов, был совсем не популярен, и из-за растущей уверенности в том, что рэп-речитатив – не такое уж и простое дело и лучше оставить его профессионалам. Единожды услышав Джей Зи, с легкостью разбрасывающегося рифмами под риффы Linkin Park, трудно было восторгаться Майком Шинодой – штатным рэпером группы. Удивительным образом постгранжевое направление, тем не менее, поковыляло дальше: одной из самых популярных в мейнстриме рок-групп 2000-х стали канадцы Nickelback, представившие весьма приземленнуюверсию саунда 1990-х. Рецензируя концерт Nickelback для New York Times в 2002 году, я писал, что их песни сочетают “ограниченную звуковую палитру гранжа с неограниченным пафосом хард-рока”; наблюдая неостроумный конферанс и совершенно рутинные песни, звучавшие со сцены, я задумывался, не может ли все это быть тонкой пародией. Видимо, нет, не может – по крайней мере, группа Nickelback продолжила продавать пластинки и записывать хиты, среди которых выделялась песня “Photograph”, привлекательная пауэр-баллада, получившая вторую жизнь в 2010-х как интернет-мем (в 2019-м президент США Дональд Трамп твитнул свою версию мема “Photograph”, превращенную в критическое высказывание в адрес Джо Байдена). Когда стало известно, что Nickelback выступят в перерыве одного из матчей футбольной команды Detroit Lions на День благодарения 2011 года, один из их ненавистников запустил петицию, в которой призывал клуб “подумать о своих фанатах, прежде чем приглашать такую ужасную группу играть на стадионе”, а также осведомлялся: “Кто-то вообще любит Nickelback?” Петиция вызвала широкий общественный резонанс, хотя шоу состоялось: в означенный день группа вышла на футбольное поле, чтобы исполнить исключительно туманную и неуклюжую протестную песню “When We Stand Together” (“Мы должны держаться вместе, нельзя идти на уступки // Рука к руке навсегда, и тогда мы победим”). В каком-то смысле Nickelback были всего лишь новой версией старого феномена Grand Funk Railroad: популярной группой, которую презирали знатоки и критики – на сей раз включая и меня.
Впрочем, что-то неуловимо менялось: к 2011 году после целого десятилетия коммерческого успеха Nickelback перестали поставлять на американский рынок новые хиты – и то же касалось и большинства других рок-групп. Из отчета компании Nielsen стало понятно, что в 2010-е почти все песни, регулярно звучавшие на “альтернативном” радио, принадлежали не слишком известным группам вроде Cold War Kids или AWOLNATION, участников которых среднестатистический меломан вряд ли смог бы назвать по имени или узнать в лицо. Тем временем все места в горячей десятке ротаций мейнстримного рок-радио заняли композиции из 1990-х, в основном исполненные древними гранжевыми группами, такими как Nirvana и Pearl Jam. В 1990-е годы эти ансамбли помогли втолкнуть альтернативный рок в мейнстрим – в 2010-е весь рок-мейнстрим стал просто одной из альтернатив. Пожалуй, ни одна мейнстримная группа не пользовалась в это десятилетие большим успехом, чем Imagine Dragons, черпавшие из колодцев поп-музыки и электроники, – в результате получались относительно мягкие, но вполне прилипчивые песни. В поисках более отчетливо рок-н-ролльных опций американские меломаны могли обратиться, например, к ансамблю Five Finger Death Punch, игравшему крикливый, риффующий гибрид хэви-метала и альтернативного рока – это было громкое имя, но только в узком кругу слушателей, тяготеющих к такого рода звукам. В 2010-е годы в США рок в исполнении новых групп, а не стареющих ветеранов – настоящий, мощный рок, не смягченный и не излишне рафинированный, – продолжал существовать, но где-то на периферии, по крайней мере по сравнению с хип-хопом и поп-музыкой. А новоиспеченные рок-звезды обычно не становились селебрити. Есть ощущение, что прогноз Эллен Уиллис наконец-то сбылся – но не в том виде, который она ожидала и которому она бы обрадовалась. Когда “рок-сообщество” вновь станет “цельным”? – интересовалась она. Вот и ответ: когда жанр сдуется.