Имидж Philadelphia International был не таким ярким, как у Клинтона, но подход лейбла к черной идентичности был столь же непредсказуемым – то предельно конкретным, то, наоборот, абстрактно-обобщенным. Прорывной альбом The O’Jays “Back Stabbers” включал композицию “Love Train”, оду человечеству, достигшую первого места и в ритм-энд-блюзовых, и в поп-чартах. Следом группа выпустила альбом “Ship Ahoy”, названный по гипнотической песне о порабощении африканцев, которая длилась почти десять минут. Точно так же Билли Пол после зрелого трека “Me and Mrs. Jones”, исполненного любовной тоски блокбастера, в 1972 году издал сингл под названием “Am I Black Enough for You”, который скромно выступил в R&B-чарте и провалился на поп-радиостанциях – в горячей сотне он занял лишь 79-е место. Больше кроссовер-хитов у Пола не было, и впоследствии он винил Гэмбла и других боссов Philadelphia International в том, что они заставляли его продвигать месседж расовой гордости – а потом оставили его самостоятельно разбираться с профессиональными последствиями. “Это обернулось для меня травмой, – вспоминал музыкант, – и я много лет хранил на них обиду”. Чем дальше в 1970-е, тем чаще Гэмбл обнаруживал в себе стремление делать громкие заявления: новым слоганом лейбла стала фраза “Основной месседж – в музыке”, а на обложках пластинок разных артистов, выходивших на Philadelphia International, теперь периодически размещались короткие эссе о вере, любви и семье его авторства. В этих текстах можно уловить свежий дух идеализма, но можно посчитать их и типичными примерами начальственного сумасбродства – скорее всего, по-своему справедливы обе точки зрения.
Как и многие успешные дельцы музыкальной индустрии, Гэмбл был визионером, и у него было четкое представление о том, как претворить в жизнь свое видение. В 1979 году дуэт McFadden & Whitehead выпустил хит “Ain’t No Stoppin’ Us Now”, пышную композицию, которую некоторые интерпретируют как манифестацию стойкости и гордости темнокожих. Однако Джон Уайтхед, один из исполнителей, признал, что он и его партнер, Джин Макфадден, были больше озабочены своей собственной, личной стойкостью и гордостью: штатные сонграйтеры Philadelphia International на момент написания песни находились в разгаре спора с лейблом по поводу размеров и порядка выплаты роялти. “Если это и была декларация, то разве что декларация нашей независимости от Гэмбла”, – вспоминал Уайтхед. Гладкий саунд композиций Philadelphia International был странным образом одновременно консервативным и радикальным – и то же самое сочетание качеств характеризовало и самого Гэмбла, который в 1976 году перешел в ислам. Его жизненным топливом была вера в необходимость экономической независимости темнокожих: в 1993 году он основал организацию Universal Companies, заведующую сетью школ в Филадельфии. А в 2000-м прочел речь на общенациональном съезде Республиканской партии, представив характерный гибрид борьбы за права афроамериканцев и семейных ценностей. “Я ставлю на кон свою веру, альхамдулиллах, – сказал он, имея в виду свою деятельность в Филадельфии. – Мы заново строили семью”.
Берри Горди, в отличие от Гэмбла, ставшего в значительной степени его последователем, был не очень-то заинтересован в том, чтобы с помощью музыки посылать в мир какой-либо месседж. Его главной амбицией была сама амбициозность: Motown был вдохновлен мечтой о таком успехе, который, по словам Смоки Робинсона, перенес бы его “туда, на ту сторону”. В 1970-е Гэй и Уандер выпускали свои удивительные пластинки почти без контроля со стороны Горди (белая полоса в творчестве Уандера внезапно прервалась в 1979 году, когда, вслед за классическим “Songs in the Key of Life”, он записал и издал провальный двойник “Stevie Wonder’s Journey Through the Secret Life of Plants”, до сих пор не дождавшийся критической переоценки). Тем временем Горди, успешно сделав из Дайаны Росс звезду гламурных клубов, взялся за более сложное дело: обеспечить ей не меньшую славу в кино. В 1972-м она снялась в спродюсированном им фильме “Леди поет блюз” по мотивам жизни Билли Холидей; в 1975-м – в срежиссированной им ленте “Красное дерево” о начинающем модном дизайнере. “Леди поет блюз” часто считают разочарованием, хотя фильм был номинирован на пять “Оскаров” и действительно сделал имя Росс известным в кинематографическом мейнстриме; режиссер Ли Дэниелс вспоминал, что именно эта картина вдохновила его на выбор профессии. Снятое на куда меньший бюджет “Красное дерево” добилось весьма скромных результатов в кинотеатрах, но все равно со временем перешло в разряд культовой классики – во многом за счет заглавной песни к ленте, которая стала одной из визитных карточек Росс. Самое удивительное в обеих картинах – то, как они отражают одержимость Горди успехом в мейнстриме и готовность заплатить за него любую цену. Именно эта одержимость побудила его отдалиться от ритм-энд-блюза и уехать из Детройта покорять Лас-Вегас и Голливуд.