Но международные империалисты снова помешали налаживанию мирной жизни советского народа.
С конца 1919 и до апреля 1920 г. Советское правительство неоднократно обращалось к правительствам капиталистических стран с предложениями о мире. За исключением Эстонии, заключившей 2 февраля 1920 г. мир с Советским правительством, правящие круги буржуазных государств не отозвались на эти предложения. Объявив о снятии блокады Советской страны, правительства стран Антанты продолжали вмешательства в ее дела. Они изменили лишь методы интервенции, предпочитая теперь воевать руками русских контрреволюционеров и народов «буферных» государств. Правительства империалистических стран снабжали оружием и всеми другими средствами войны окопавшегося в Крыму последыша Деникина — барона Врангеля; то же самое они делали для Пилсудского в Польше, подстрекая ее на войну с Советской страной.
25 апреля 1920 г. польская армия начала наступление. Вместе с нею на украинскую землю пошли ее «союзники» — петлюровцы. 6 мая враги захватили столицу Украины Киев; в Белоруссии они заняли Минск. 6 июня в наступление перешли и войска Врангеля. Советская страна вновь была ввергнута в тяжелую войну. Резко активизировалась шпионская и подрывная деятельность агентов польской разведывательной службы и контрреволюционных подпольных организаций. В советском тылу участились поджоги военных складов, взрывы мостов, нападения бандитских групп. 9 мая в Москве был взорван склад артиллерийских снарядов. В течение одного месяца вражеские диверсанты уничтожили до 20 военных объектов. Особенно широкие масштабы подрывная деятельность приобрела на Украине и в Белоруссии. Советское правительство вынуждено было вновь перевести страну на военное положение.
Однако, как и в момент деникинского вторжения, народные массы, в том числе трудовое крестьянство, враждебно встретили новых пришельцев. За польскими войсками на Украину и в Белоруссию потянулись польские помещики и сахарозаводчики, намеревавшиеся восстановить свои имения и заводы. А за врангелевцами, как и раньше за деникинцами, следовал все тот же русский «помещичий шарабан».
25 мая 1920 г. врангелевское правительство опубликовало «земельный закон», в котором предусматривалось «принудительное отчуждение крупных земельных владений у владельцев». Но «земля, — гласил закон, — отчуждается не даром, а за выплату государством стоимости ее». Такая передача земли призвана была обеспечить переход ее «к настоящим прочным хозяевам, а не ко всякому падкому на дармовщину и чуждому земле человеку». Так за фразами о «принудительном отчуждении» скрывалась подлинная цель «закона» — удовлетворить бывших помещиков за счет крестьян, которые в течение 25 лет должны были ежегодно отдавать помещику одну пятую урожая.
Даже зажиточные крестьяне-середняки были недовольны этим законом. В деревнях процветали взяточничество, пьянство поставленных врангелевцами начальников — надзирателей, стражников, приставов, волостных старшин и тому подобных прихлебателей помещиков и кулаков. Крестьянство не верило в прочность врангелевского режима. Дезертирство и уклонение от службы в белой армии носили массовый характер. В Крыму и на других территориях, занятых врангелевцами, царил режим террора — начальники войсковых частей без суда и следствия вешали людей, подозреваемых в сочувствии большевикам.
Таким же было отношение трудящегося населения оккупированных районов и к польской шляхте. Характер войны с Польшей, стремившейся к аннексии исконных русских земель, вызвал подъем патриотизма. В. И. Ленин говорил, что «война с Польшей пробудила патриотические чувства даже среди мелкобуржуазных элементов, вовсе не пролетарских, вовсе не сочувствующих коммунизму, пе поддерживающих диктатуры пролетариата безусловное иногда, надо сказать, и вообще не поддерживающих ее…». Советское правительство привлекало на службу в армию всех, кто готов был стать на защиту родины в войне с Польшей. Так, 2 мая 1920 г. Реввоенсовет республики образовал при главнокомандующем «Особое совещание», в работе которого участвовали видные старые генералы — А. А. Брусилов (председатель), А. М. Зайопчковский и другие.
Создавшаяся обстановка оказывала влияние и на поведение мелкобуржуазных партий и организаций. В мае 1920 г. группа членов ЦК партии левых эсеров призвала членов своей партии к борьбе против наступавших контрреволюционных сил врангелевцев и войск буржуазно-помещичьей Польши. От имени этой группы И. 3. Штейнберг обратился в ЦК РКП (б) с просьбой разрешить ей легальную деятельность. Просьба была удовлетворена, и в октябре 1920 г. возникло Центральное организационное бюро левых эсеров в составе И. 3. Штейнберга, Я. М. Фишмана, И. Ю. Бакалла, С. Ф. Рыбина и О. Л. Чижикова, провозгласившее лозунг всемерной поддержки Красной Армии и Советской власти в борьбе с вооруженной контрреволюцией. Бюро предложило всем членам левоэсеровской партии принять энергичное участие в работе советских учреждений и «не превращать своей работы в исключительно политический профессионализм партийной борьбы».