- А я знаю, — просто отвечает Дар-Умбра. — Асгир все помнил. Это всегда бывает, когда двое очень любят друг друга.
- Ну, значит, не надо ничего и рассказывать, — так же просто соглашается Койя. — Это был лорд-канцлер. И навсегда. Примешь?
Лорд Хару показывает подбородком на взрагивающий у Койи на животе мальчишеский затылок.
- Ты еще спрашиваешь? Пошли уже в укромное место, попытаемся одеть тебя так, чтоб добраться до городского дома. Китти, ты мужик или что?
Он встряхивает сына за плечо, скорее нежно, чем грубо, и, обняв Койю за талию, ведет свою семью к выходу.
В арке, соединяющей парадный зал с лестницей, они натыкаются на Рейвена и Меери. Братья явно на взводе: мечи еще в ножнах, но разговор идет на таких тонах, что до взрыва недолго.
- Ты! Ты во всем виноват! — кричит Рейвен и вдруг упирается взглядом в лорда Хару. — И ты тоже! Какого демона ты всюду таскаешь своего ублюдка? Голых девок ему захотел показать? По-другому он их не увидит? Никто не пойдет за такое убожество!
Меери пытается утихомирить брата, но широкие мечи лорда Хару уже вылетели из ножен.
- Китти, Койя, отойдите к стене.
- Хару, не надо, — Койя отходить к стене явно не собирается. — Я тебе потом объясню. Не обращай внимания.
Что-то есть такое в ее тоне и взгляде, которым она смотрит на лорда Рейвена (сочувствие? жалость? презрение? разочарование?), что лорд Хару отступает назад и вкладывает клинки в ножны.
- Идемте отсюда, — теперь уже Койя подхватывает своих мужчин за талии.
Уходя, она успевает заметить, как Рейвен, судорожно пытаясь закрепить неслушающиеся мечи в перевязи, бросается к Меери, как к душевнобольному, гладит по голове, начинает увещевать, уговаривать. и в то же время крепко прижимает к стене всем телом, чтобы он не мог двинуться.
Глава 6. Лучше сдохнуть в хаяросских подземельях
Резные листья хангафагонских чалов напоминают формой женскую ладошку с растопыренными пальчиками. В саду столичной резиденции рода Халемов, хотя она и отделена от Хангафагона всего лишь десятками сантиметров крепостной стены, растут почему-то чалы с завивающимися зубчатыми листьями, завезенные с севера. Леди Койя Дар-Умбра стряхнула песок с широкой скамейки и выкладывает из листьев замысловатый узор. День солнечный, и золотые искры вспыхивают у нее в волосах, в глубине зрачков, перебегают по краю блестящей тесьмы широкого платья.
Если Койя словно притягивает к себе солнце, то сестра, сидящая рядом с ней, вся в тени, вся словно из тени. Леди Элла следит задумчиво за руками сестры, иногда поправляет то один листок, то другой. Говорит отстраненно:
- Койя, все просто. Один удар кинжалом.
- Элла, не смей.
- Койя, вспомни, как они смотрели на нас. Им было противно. Мы были им отвратительны.
- Тебе-то что? — легкомысленно отвечает Койя. — Замуж хочется? Это, дорогая моя, не только удовольствия, но и обязанности.
- Койя, я прошу тебя.
«Элджи сказал бы: Ко, заткнись!» — недовольно думает Койя. Сердиться на сестру глупо, но неузнаваемость спокойного, чуть меланхоличного Элджи в этой ипоходричке раздражает. Бесит.
- Ой, леееди! — слышится сверху глумливый голос. Рейвен Дар-Кауда, даже не потрудившись сложить крылья и обдавая молодых женщин песком и опавшими листьями, пикирует на дорожку. За сим следует куртуазный поклон, мало вяжущийся с нахальным блеском в глазах посетителя.
- Леди Элла. Леди Койя.
- Лорд Рейвен, — приседает в реверансе леди Элла.
- Привет, придурок, — машет рукой леди Койя, не потрудившись привстать со скамейки. — Тебя еще не убил наш брат Хетти?
- Я очень похож на мертвого? — в тон огрызается Рейвен.
- Нет, — со знанием дела отвечает Койя. — Но на придурка очень похож, — с неискренним сожалением добавляет она.
- Докажи, — Рейвен пристраивается за спиной у вновь опустившейся на скамейку Эллы. Та слушает разговор, будто выполняет тяжкую обязанность.
- Не требует доказательств. То, что ты собираешься сделать сейчас, уже само по себе. свидетельствует. однозначно тебя характеризует. на лбу у тебя написано. — бормочет Койя, быстро удаляясь по узкой дорожке к дому. Элла, спохватившись, тоже встает.
- Лорд Рейвен, простите. Мы не должны с Вами разговаривать наедине.
Почему он молчит? всегда был наготове ответ. Это Элджи, «неженка Элджи», «белая крыска», никогда не знал что сказать. И Элла Дар-Халем тоже не знает. Ничего, кроме:
- Лорд Рейвен, Вы меня слышите?
Только тяжелое дыхание за спиной. И сквозь него — хрипло:
- Что же ты не уходишь?
Она поднимает руки к лицу, словно хочет защититься, прижимает к глазам запястья, кусает дорогое кружево, скрипит по нему зубами, сдерживая слезы. Гладкие, прочные кружева из дариата Фалько. Их носят только первые леди Аккалабата.
- Лорд Рейвен, зачем Вы пришли?!!
Этот отчаянный выкрик действует на него как удар хлыста. Он весь подбирается, хватает ее за плечи, поворачивает к себе, говорит очень серьезно:
- Леди Элла, я пришел поинтересоваться, пойдешь ли ты за меня. Прости, что я не сделал этого раньше.
Сжатая пружина распрямляется. Дальше диалог катится по наезженной колее. Она:
- Лучше сдохнуть в хаяросских подземельях. Он:
- Ну и дура. Она:
- Иди к Чахи. Он:
- Ути-пути, какие мы гордые. Вот поэтому нас никто и не берет в жены. Только гнусный, пошлый, похотливый, зато богатый до отвращения лорд Рейвен. Последний раз спрашиваю: пойдешь за меня, дурочка ненормальная?
Она:
- Не обзывайся. Он:
- Не буду. Пойдешь за меня? Пожалуйста. Не пожалеешь. Она:
- Пойду. Ты же знаешь, что да.
И громко всхлипывает у него в объятиях. А он, запуская всю пятерню ей в волосы (пошлому, похотливому лорду Рейвену все равно, если кто-то увидит), шепчет удушливо:
- Знаю? Да я и помыслить. Я и надеяться. Святая Лулулла!
Селл Рлф-£смъ, люЛмлл UofoAtSto-
- Хетти? Что ты здесь делаешь?
Это действительно неожиданность. С Хетти сторонится старшей сестры. А теперь вот он здесь, в саду лордканцлерской резиденции, и прячет за спиной. букет золотых и розовых циконий? В это время года?
- Ааа, Сола, здравствуй, — парень отводит глаза, словно навестить старшую сестру — это что-то порочное, чего надо стыдиться. — Вот. Я, вроде, пролетал мимо.
Поняв, что циконии за спиной не спрячешь, вытягивает вперед руку. В глаза по-прежнему не смотрит.
- Пролетал мимо с роскошным букетом циконий? И решил меня навестить? Спасибо, Хетти, очень мило с твоей стороны, — Сола делает попытку вынуть букет из застывшей в воздухе руки Хетти, но пальцы его вцепились в мясистые темно-зеленые стебли, будто влитые. — Спасибо, Хетти.
Да что же он так держится за этот букет, словно отними — и у него подкосятся ноги? Сола перестает выдирать цветы из судорожно сжатой ладони брата, отступает назад, делает приглашающий жест:
- Ты войдёшь?
Хетти подпрыгивает на полметра, будто его укусила болотная жаба.
- Нет! Что ты! — на лице его изображается ужас. — Мне же нельзя!
- Тебе? — Сола в недоумении. — Моему брату запрещается навестить меня в этом склепе? И кто же посмел?
- Кто же что? — Хетти отступает еще на шаг к садовой ограде.
- Кто, интересно, может запретить первой, после королевы, леди Аккалабата видеться с братьями. то есть с братом? — поспешно поправляется Сола.
Хетти еще ниже опускает голову, бормочет что-то уже совсем несусветное. Сола не слушает. Еще чего не хватало! Если уж она жена этого мерзостного лорд-канцлера, то будьте добры — она желает пользоваться всеми правами и привилегиями своего положения! Пусть даже и не спит с Дар-Эсилем в одной кровати.
- Вот что, — она берет Хетти за руку и тащит вперед. — Если уж ты в кои-то веки решил навестить меня, то давай сделаем это по-человечески. Я приглашаю тебя на ужин. И не вздумай отказываться.