- Страшно выглядите, — тем временем сообщает Ко. — За Вами во сне гоняются демоны?
- Если бы.
Если бы он знал, что лорд-канцлер Аккалабата с трудом заставляет себя проспать два-три часа в сутки! Независимо от того, насилует он молодых даров Халема или нет.
- Ко, я приду завтра. Не делай глупостей.
- Это не я.
- Что не ты?
- Собираюсь наделать глупостей.
- Без твоих советов.
Уходя, лорд-канцлер протягивает руку и треплет мальчишку по волосам. Тот не убирает голову, и всю ночь лорду Дар-Эсилю снятся сны. Не хорошие и не плохие. Просто снятся, в первый раз после смерти матери Сида.
Глава 4. По-настоящему
Пришел бы уже он скорей, этот лиходей. Задрало его дожидаться.
Ко не мерял шагами комнату. Он давно уже ее измерил: шесть шагов в ширину, десять в длину. Света ему не оставили. Было погано. Но не от темноты и не от горьких раздумий, которые одолевали его весь вчерашний день и улетучились куда-то прочь с явлением лиходея — лорд- канцлера. Ко пытался заставить себя переживать за братьев и за свою почти уже загубленную молодую жизнь, но получалось плохо. Все прочие чувства вытеснило на задний план лихорадочное ожидание. И какое-то предвкушение, что ли. Дрянь. Дело дрянь. Звякнул засов на двери. Высокая фигура в ораде выставилась на пороге. Мрачно сказала:
- Ну что ж, пойдем.
Ко нерешительно отступил в сторону, поправил волосы, спросил ломким голосом:
- Разве не здесь?
- Пошли.
Повинуясь жесту лорд-канцлера, Ко вышел из комнаты. В коридоре было полутемно, но он все равно зажмурился.
- Прямо. Налево. Вверх по лестнице, — командовал лорд-канцлер за спиной. Ко не выдержал.
- Лорд Дар-Эсиль, я не первый раз у Вас в замке. Скажите, куда мы идем.
- Ааа… — в голосе лорд-канцлера прозвучала нерешительность. Он, как будто, правда, забыл, что Ко в крепости Эсилей ориентируется немногим хуже его самого. — В главную залу.
- Хорошо.
Ко поднялся еще на несколько ступенек, прошел через небольшую комнату, в которой во время знаменитых эсильских балов выставляли вдоль стен столики с закусками, толкнул дверь в обеденную залу.
- Эт-та еще что? — остолбенел на пороге.
Стол в главной зале хаяросской резиденции Дар-Эсилей был накрыт к парадному ужину. Нет, стоп. Не к парадному. К торжественному. Стооооп! Это что же. К романтическому ужину на двоих. Свечи. Цветы. Сумасшедших расцветок циконии в это время года. Стоят, наверное, немеряно, как объезженный жеребец из конюшен Дар-Кауда. Лучшая скатерть. Я не разбираюсь, но похоже, что лучшая. Вообще, лучшая на Аккалабате. У нас такой нет, а в большинстве замков даже в праздничные дни на стол ничего не стелят. И эти штуки. Кааак называются эти штуки?!! Я забыл. Не говоря уже о том, как ими пользоваться. Нет, последнее я не забыл. Я никогда и не помнил. Да! Салфетки! Салфетки они называются. С монограммами, вышитыми золотом. Умереть. И все это для меня? Он из ума выжил, честное слово. И смотрит затравленно, будто это я его трансформировать собираюсь.
- Ко, тебе не нравится?
- Мне? Нет. То есть да, мне нравится. А зачем это все?
- Я хочу, чтобы все было по-настоящему.
Оооо! Вириды выкрали нашего лорд-канцлера. Выкрали и подменили. Хотя. Сейчас лучше всего зажмурить глаза, сделать два шага вперед и сказать. Громко и четко.
- Я тоже.
- Чтооо?
- Раз уж это должно произойти, я хочу по-настоящему. Со всеми делами.
Ну вот, он совсем расстроился. А что, интересно, имел в виду? Я имел в виду то, что, если уж мы собираемся. ээээ. совокупляться, то лучше сделать это по-человечески, а не так, как с Солем и Элджи. Я же не собираюсь сопротивляться.
- Почему?
Хороший вопрос. Он, что, читает мысли на расстоянии? Да нет, если бы он это умел, давно б уже перевешал пол-Аккалабата. Даже три четверти. Это минимум столько его терпеть не могут. Откуда я знаю, почему я не собираюсь сопротивляться?
- Ко?
Ааааа, не подходи ко мне! Не надо так изысканно кланяться. Не надо брать меня за локоток и церемонно сопровождать к креслу. Я не слепой и не хромой. И вот этих глаз — Чахи тебе в глотку
- не надо! Я не перевоплощенная королева Лулулла. Я Ко Дар-Халем, пусть даже последние часы в этом качестве. И я хочу жрать! Ягненка вон того жирного я хочу! Сыру вонючего вон с того подноса. И артишок. Лучше два. А что это там у нас, фаршированный кролик? И его давайте сюда. Я весь день просидел взаперти и перенервничал. Буду раздирать мясо руками.
Почему он сидит, подперев щеку рукой, ничего не ест и глядит на меня с умилением? Понял. Он хочет меня отравить.
- Ко, вина хочешь?
Ох, как же трудно разговаривать с набитым ртом. Хочу, разумеется. Не всухомятку же всю эту роскошь жевать. Мням! Мням-мням-мням. Братцам дважды не повезло. Их не кормили, прежде чем сделать девчонками. Спасибо моему личному обаянию.
- Ко, еда нравится?
- Ага. Вкусно. А Вы отчего не едите?
- Ты кушай, Ко. А что тебе еще нравится?
Глаза закатил и разговаривает со мной томным голосом. Нет, точно сейчас отравит.
- Лошади. Фехтовать — но теперь уже это не имеет значения. Играть с Китти.
- С этим? Тебе бы все равно не разрешили взять его в дойе. Он полукровка.
- Вам-то что?
- Мне ничего. А ты должен был искать себе пару получше, — лорд-канцлер говорил жестко и назидательно.
Кажется, мы сейчас поссоримся. Потому что лучше Китти никого нет. Только к парам типа «дойе
- карун» мы с ним не имеем никакого отношения. Я и не чесал его никогда, его всегда лорд Хару вычесывал. Просто Китти маленький и забавный. И без меня он пропадет.
От этой мысли, только сейчас пришедшей в голову, Ко холодеет.
Я здесь сижу, жру, «хочу, чтобы все было по-настоящему», а Китти останется один, против всех тех, кто считает его полукровкой, никчемным мечником. хотя мечник он, правда, будет никчемный. один. если только Хетти. Святая Лулулла, что я делаю?!!!
- Ко?
— Я. Не. Хочу.
- Ты же только что говорил.
- Мало ли что я говорил! А теперь понял, что я не хочу. И ненавижу Вас, ненавижу! И буду ненавидеть всю жизнь, так же, как мои братья!
Лорд Дар-Эсиль смотрел, как красное вино разливалось по белой скатерти. Смотрел и не видел. Он сам себя ненавидел в этот момент. Увлечься, повестись на какого-то мальчишку с большими глазами и поцарапанными костяшками пальцев! Понадеяться на «по-настоящему», на то, что тот тоже что-то почувствовал! И услышать это отчаянное «Ненавижу!»
Говорят, что легче усмирить демона Чахи, чем привести в ярость лорд-канцлера Аккалабата. Говорят, что легче остановить падающие воды Эль-Зимбера, чем ударить по щеке дара Халемских холмов. Говорят.
От увесистой оплеухи Ко отлетел на середину комнаты. Сжав зубы, попытался подняться, но наткнулся на неумолимые ладони лорд-канцлера, пихающие в плечи, опрокидывающие на спину. Застежки на безрукавке сорвались с треском, последний крик заглушили сухие, торопливые губы. Последний — потому что не было больше криков, потому что жадные хрипы одного эхом отозвались в призывных стонах другого, а потом молча тискались двое, сжимали, переворачивали, путая черные волосы с белокурыми, перемешивая кровь, слюну, слезы. До рассвета, до того самого момента, когда, с трудом поднявшись на шаткие ноги, лорд-канцлер Аккалабата взвалил на плечи молодое, томное после ночных ласк, со спиной — залитой кровью, с шеей — покрытой поцелуями, — тело и понес в спальню. На ту постель, которую после матери Сида никогда ни с кем не делил гордый лорд Дар-Эсиль.
5 мая 1500 года со дня пришествия королевы Лулуллы