- Алло!
- Приветствую тебя, Борис Николаевич! Это Люба Синицына, помнишь?
- Как же не помнить? Помню.
-Хочу вам выразить благодарность и сказать, что в дом мы вселились неделю назад.
- Так что? На новоселье зовешь, что ли?
- Пока нет, обустроиться надо, новоселье попозже.
- А что тогда?
- Да мне карнизы надо повесить, хотела Гену попросить, он дома?
- Нету его. Но должен прийти. Я ему скажу, как придет, что ты звонила, и про карнизы скажу.
- Борис Николаевич, еще скажите, что я заплачу. Только пусть все необходимое захватит.
- Договорились, ну счастливо! – Он положил трубку, не дожидаясь, Любиного «до свидания».
Генка пришел только на третий день, Люба уже подумывала поискать кого-то другого, но тот, наконец-то, явился.
- Ты извини, что пришел не сразу, приболел немного. – Когда Люба открыла ему калитку и пригласила войти. Она не стала ничего говорить, тем более, что вид его сам за себя говорил, что он не здоров. Проводив Гену в дом, показала, где и что вешать, рассказала как, принесла стремянку, а сама ушла на улицу заниматься собаками. Надо было их вычесать, на улице жара, а они все никак не перелиняют. С Моной, самой старшей сукой прогулялась до рощи и обратно. У нее проблемы с хождением «рядом», поэтому хозяйка старалась почаще ее выводить. Через пару часов, зайдя в дом, она обнаружила, что Генка спит на детском диванчике, сбросив с него постель. Повешен только один карниз, в детской. Она подошла к Генке и увидела, что он белый, как полотно, сон беспокойный, парень весь покрыт испариной. Люба испугалась, решила, что надо вызвать скорую. Не успела позвонить, приехал Вася. Она выскочила на крыльцо, навстречу мужу, рассказала, что случилось.
- Где он? Сейчас я его провожу.- Сказал муж, нахмурившись.
- Ты что? Ему же плохо, надо скорую звать.- Люба удивилась черствости мужа, он таким не был.
- Люба, ему нельзя скорую. Он наркоман, это, видимо, у него ломка, дозы нет, вот его и колбасит. Пришел, потому, что деньги на дозу нужны.
Люба была в шоке. Она знала, что сейчас полно наркоманов, но чтобы вот так, хороший парень, он ведь и мухи не обидит, в голове не укладывалось. Было его жалко так, что сердце разрывалось на части. Вася разбудил Генку, вывел его на улицу, попросил Любу сварить кофе и положить много сахара, чтобы был очень сладкий. Когда она вынесла чашку с кофе, ребята сидели на крылечке, прямо на ступеньках, и о чем то говорили. Люба протянула чашку Генке и сказала:
- Ген, если плохо тебе, ты иди домой, я кого-нибудь найду карнизы повесить.
- Что? Испугалась, что сопру что-нибудь? – Сказал Генка, он явно злился.
- Ты чего? Совсем сдурел? Первый день тебя знаю, что ли? А потом, Ген, у меня и спереть то нечего, посмотри, старый хлам. Здесь самое ценное, это я, а меня спереть довольно сложно, я же отбиваться буду, кусаться да царапаться. – Люба перевела все на шутку.
- Люб, я кофе выпил, немного отпустило, я повешу еще в спальнях, хотя бы. Ты же заплатишь? – В голосе звучала надежда.
- Я тебе итак заплачу, можешь не вешать, тебе же плохо, какие уж тут карнизы. – И она зашла в дом, чтобы вынести деньги.
Получив пятьсот рублей от Любы, Генка повеселел и тут же смылся.
- В голове не укладывается, как он мог так устряпаться? – Спросила она мужа.
- Когда они строили у нас дом, он уже тогда пробовал. Это и было начало.
- Это за год он докатился до такого состояния? Быстро, а что дальше?
- Они сгорают моментально. Он уже не нормальный человек, все, кончился Генка.
-Вась, но как же жалко его. Ведь хороший парень.
- Жалко, хороший, но никто не виноват, кроме него. Ты не зови его больше. Иначе он бесконечно будет ходить, и просить деньги, они, наркоманы, себя не контролируют. Если один раз дашь, не слезет, ему же постоянно деньги на дозу нужны, а работать, как ты увидела, он не может. И зря ты ему дала пятьсот рублей, денег не жалко, просто может ходить теперь сюда, а тут дети, оно нам надо? – И Вася зашел в дом.
У Любы от всего происшедшего шла голова кругом. С одной стороны, жалко Генку, очень жалко, с другой стороны, нечем помочь, да и не нужна ему помощь, он ее не хочет. Вася предложил ему лечь в клинику, когда сидели на крыльце, тот наотрез отказался. А если сюда ходить начнет, дети знают его, как друга, мало ли что, во время ломки они же неадекватные. Что угодно может сотворить ради денег на дозу. На сердце стало тяжело, какая то страшная безвыходная ситуация.