- Все, поехали, дел много, некогда рассиживаться.
Аня поняла, что перегнула палку, перевела разговор на другую тему.
За неделю комнату привели в полный порядок, даже поменяли окно, которое не поддавалось ни покраске, ни ремонту, вставили новое. Леонид написал, что нужно для кабинета, чтобы можно было вести прием. Аня сняла деньги с кассы, все купили, можно приступать, но клиентов не было, никто пока не знал о новой услуге клуба. Решили дать объявление в местные газеты, что незамедлительно и сделали. И уже через день, после выхода объявления, начали приходить и звонить клиенты. Леня прием вел так, как будто работал всю свою жизнь на этом месте. Виртуозно находил подход к клиентам, даже самым капризным, дюди уходили от него довольные. А это значит, что они вернутся, когда понадобится.
Вася стал бывать в клубе каждый день, Аня все время находила какие-то дела, в которых нуждалась в помощи Василия. Он стал возить ее, то в налоговую, то в магазин канцтоваров, то еще куда-то. Это произошло само собой, стало как будто частью работы. И теперь, если Аня говорила, что завтра надо съездить куда-то, то подразумевалось, что к этому времени Василий должен быть в клубе и отвезти ее по делам. Получалось, что он находился целыми днями в клубе. И когда возникали какие-то вопросы, Аня говорила клиентам:
- Вот, наш хозяин, Василий Александрович, спросите у него, - потом обратившись к Синицыну, спрашивала, - Василий Александрович, мы же можем провести сумму оплаты по приходнику?
Вася понимал, что в вопросе заложен ответ и отвечал:
- Да, конечно, проводите.
Как то, после очередного такого выпада Анны, Василий, пригласив ее на перекур, подальше от лишних ушей, спросил:
- Ань, я что-то не понял, что ты проповедуешь? Зачем меня всем хозяином представляешь?
- Ну а как? Это же твоя идея была открыть клуб, значит ты и хозяин, Люба только исполнитель.
- С чего ты это взяла?
- Что?
- Что идея была моя? – Вася в упор ничего подобного не припоминал.
- Так Люба сама рассказывала.
- Что она рассказывала?
- То, что когда ей в двух других клубах дали кобелей плохих для вязки с вашей овчаркой, она отказалась и психовала по этому поводу, ты ей сказал, что надо свой клуб открыть и вязать с кем хочешь.
Вася помнил, что было много разговоров по этому поводу, Люба вязку оформила вообще в Новочеркасске, но повязала Мону с импортным классным кобелем. А вот как и у кого родилась идея открытия клуба, этого он не припоминал, наверное это было просто не важно. И вот сейчас вдруг открываются такие обстоятельства. Он почувствовал внутри удовлетворение, почувствовал ответственность за клуб, за его работу. Раньше он относился к этому всему, как к вынужденной мере помощи, а теперь все изменилось. Он действительно почувствовал себя хозяином дела. А Аня продолжала действовать в том же направлении, при каждом удобном случае, старалась сказать какую-нибудь гадость про Любу. Поначалу Синицын реагировал на это болезненно, ему это не нравилось и раздражало, но постепенно, как-то свыкся и перестал реагировать. Рассуждал, что женский язык без костей, мелет неизвестно что. За две недели ежедневного общения с Анной его отношение к жене стало потихоньку меняться, оказывается, во многом, создание клуба его заслуга, да и Аня приложила немало усилий. Многие идеи принадлежали Анне, хотя Люба говорила, что все это придумала она. У Васи в душе поселилось чувство, как будто обманули его доверие. Ведь он считал жену такой сильной, умной, изворотливой, сумевшей создать такое дело, а на самом деле получается, что она просто присваивает чужие идеи и манипулирует людьми. Это было очень большое разочарование.
часть 8
7
Автобус парковался на площади, около отеля Сторгозия, Татьяна, стоя на ступеньках около выхода, смотрела в окна, подсказывая водителю, как и куда лучше парковаться. Как только остановились, она повернулась в сторону Любы, которая сидела на первом месте, сразу за водителем, и сказала:
- Люба, там тебя встречают!
Люба не стала спешить, около входа создалась сутолока, все спешили выйти, как будто минуты, играют какую-то роль. Когда толпа рассосалась, она подхватила небольшую сумку с вещами и вышла из автобуса. В трех метрах от автобуса стоял, облокотившись на велосипед, симпатичный молодой парень. Люба взглянула на него и обомлела, он смотрел на нее в упор и улыбался, в черных глазах плясали чертики. Это был Петьо, он сбрил бороду и усы и, казалось, помолодел лет на десять. Люба узнала его только по глазам и непослушной челке, которая все так же падала на лоб, а он ее откидывал назад. Глаза их встретились, и Петьо радостно приветствовал прибывшую: