Ее спутник был одет так же легко и даже небрежно: в спортивной рубашке с короткими рукавами, в серых брюках из простой холстинки и сандалиях на босу ногу.
За плечами у него была складная удочка-спиннинг, а в сетке-«авоське», которую он нес в руке, можно было заметить батон белого хлеба, коробку консервов и горлышко пивной бутылки.
Контролеру, обходившему вагон пригородного поезда, в который сели эти пассажиры, они предъявили два железнодорожных билета от Москвы до шестой зоны. Билеты были «туда и обратно». Через час сорок минут пассажиры сошли на платформе ст. Глебовка. Это была предпоследняя остановка поезда. Затем они углубились в густой сосновый лес, со всех сторон окружавший маленький полустанок.
— Это, наверно, то самое дерево, — произнес мужчина, когда путники увидели у тропинки расщепленный молнией могучий дуб.
— Да, а левее и должна быть просека, — тихо добавила женщина.
И действительно, через несколько шагов перед ними открылась лесная просека. Он<и свернули на нее.
Так молча шли еще около часа. Их путь проходил мимо пестревших цветами лесных полянок, мимо манивших прохладой лесных озерец, где было бы так приятно присесть и отдохнуть на заросшем бережку.
Этого путники не замечали.
Обмениваясь лишь редкими замечаниями о том, куда идти, они торопливо шли все дальше и дальше.
Наконец, перед ними сквозь бронзовую колоннаду сосновых стволов, сквозь заросли кустарника мелькнула серая лента шоссе.
Женщина утомленно опустилась на траву, а мужчина, выйдя на шоссе, окинул его внимательным взглядом. Стоявший поблизости километровый столб указал ему расстояние от Москвы: 57.
— Вышли точно, — возвращаясь к своей спутнице, сказал мужчина. — В нашем распоряжении еще, — он взглянул на часы, — минуть двадцать.
Они расположились под деревьями и прямо на траве разложили свою незатейливую снедь. Однако оказалось, что легче было сымпровизировать этот скромный супружеский пикник, чем проглотить хотя бы маленький кусочек.
А то, что сделали супруги с банкой «сахарная кукуруза», могло вызвать недоумение. Вскрыв банку и высыпав содержимое под ствол сосны, мужчина втиснул в пустую жестянку скомканную газетную бумагу. Затем, тщательно вываляв ее в земле, что сразу придало банке несвежий вид, он вышел на шоссе и, внимательно оглядевшись по сторонам, неподалеку от километрового столба незаметно положил банку на обочину дороги.
— Теперь уж, пожалуй, время.
Вернувшись к месту пикника, мужчина поглядел на часы.
— Да, кажется, едут, — прошептала, прислушиваясь, женщина.
Но это был грузовик, заваленный доверху какими-то мешками. Он пронесся, не обратив никакого внимания на старую банку из-под кукурузы.
Не обратил на нее ни малейшего внимания и водитель второй промчавшейся по шоссе машины. Это был новенький нарядный автобус с шумным и веселым грузом, очевидно, направлявшийся в пионерский лагерь. Звонкая песня на мгновенье сверкнула над шоссе… И замерла вдали…
Но третью машину, серую «Победу», идущую со стороны Москвы порожняком, неподалеку от километрового столба остановила какая-то неполадка. Очевидно, желая ее устранить, высокий сутулый водитель вышел из машины и приподнял капот.
Подойдя к машине, муж и жена, не обменявшись с водителем ни одним словом, заняли места на заднем сиденье «Победы».
Устранив неполадку, угрюмый водитель снова уселся за руль, и серая машина стала набирать скорость.
Она стремительно пронеслась до того места, когда на шоссе, неподалеку от столба с цифрой «67», мелькнула узенькая полоска кем-то случайно просыпанной известки. Не задерживаясь, водитель миновал ее и только примерно через полкилометра, когда по правую сторону дороги меж деревьев сверкнула речка, остановил машину. Он достал из багажника резиновое ведро. Перегрелся радиатор, и нужно принести воды. А седокам водитель предложил выйти на шоссе, как он выразился, «поразмяться».
Седоки выполнили эту просьбу. А через несколько минут водитель возвратился не только с водой. С ним был еще один пассажир.
Он тоже был по-дачному легко одет. Сдержанно кивнув головой, новый попутчик любезным жестом пригласил супругов занять свои места в машине, а сам сел рядом с шофером. «Победа» тронулась.
— Как видите, Василий Антонович, — полуобернувшись, сказал Франц Каурт, — пока все идет нормально… Завтра вечером мы будем у цели. Там, кстати, мы и переоденемся. Ветер Прибалтики сделает это необходимым, особенно для нашей дамы, — улыбнулся он, указывая на легкий сарафанчик Людмилы Георгиевны.
— Но пока что мне очень жарко, — непринужденно улыбнулась Людмила Георгиевна.